Лежу ни жива ни мертва, напряжена как пружина и жду. Владелец тяжёлых шагов поднялся по лестнице, икнул, отрыгнул и, упав на четвереньки, начал ползти в мою сторону. Первое прикосновение я почувствовала к щиколотке и перестала дышать. Чужая рука поползла по ноге от щиколотки к бедру, а хозяин руки пыхтел и сопел, приговаривая какие-то, по его мнению, нежности.

Я оцепенела от ужаса, неужели кто-то раскусил мой камуфляж и понял, что я девушка. Не-е-е-ет, так не пойдёт, я живой не дамся. Чувство решимости накрыло меня с головой, и, как только чужая рука начала шарить у меня по бедру, стараясь забраться мне в штаны, я сгруппировалась и резко выбросила обе ноги вперёд. Как я и предполагала, я попала моему ночному посетителю в грудь, и он от неожиданности отлетел назад, вскочил на ноги, начал пятиться и кубарём полетел с лестницы на первый этаж. Дикий вой боли и ругательств разорвал ночную тишину. Ночной гость создал столько шума, что не услышал бы его только глухой. Я подскочила, видимо, сегодня ночью отдыхать мне больше не представится возможности. Нужно уносить ноги, пока шкура цела. Схватив одеяла, я решила, что они мне ещё пригодятся, я затолкала их в вещмешок, а чтобы это не выглядело банальным воровством, достала из вещей одну монетку и положила ее на выпирающую балку. Надеюсь, ее найдут, и она не затеряется в сене. Схватив свои вещи, я ринулась к лестнице, благополучно спустилась и уже намеревалась покинуть постоялый двор, когда из двери харчевни выкатилась целая толпа людей, которых я причислила к разряду «городских».

Сразу было видно, что это компания из свиты вельможи. Они, завидев меня, с громкими криками и улюлюканьем бросились ко мне. Да, при мне была заговоренная дубинка, но я просто не успела бы сразиться со всеми. Я явно проигрывала в численности, поэтому позволила себя скрутить и поволочь в харчевню. Я решила, что так хотя бы избегу побоев, но ошиблась. Пока меня волокли, мне все же прилетели пару ударов поддых и в нос. Удар был не сильным, но его хватило, чтобы из носа пошла кровь. Когда меня как куль бросили перед чьими-то сапогами из дорогой кожи, вид у меня был, мягко говоря, неприглядный. Я попыталась встать или хотя бы приподняться, но чья-то нога придавила меня к полу, и я перестала барахтаться. В помещении на какое-то время воцарилась тишина, и только невнятное подвывание справа продолжалось все это время.

- Дайте ему встать,- услышала я над собой властный мужской голос. По интонации сразу было понятно, что владелец голоса привык повелевать.

Меня сразу же схватили за ворот рубахи и, встряхнув, поставили на ноги. Рубаха от таких манипуляций порвалась и повисла на мне. Я осмотрелась по сторонам. Передо мной на кресле, немного развалившись на спинку и подлокотники, сидел мужчина лет тридцати пяти. Он был необычайно красив: темноволосый, смуглокожий. Его движения были мягкими, но грациозными. Часть лица мужчины была прикрыта повязкой, пропитанной кровью. Но это ни капли не портило его, а лишь придавало этакий налёт мужественности. Да, он был красив, и я, как женщина, по достоинству оценила это.

- Что ты можешь сказать в своё оправдание? - мужчина сурово осмотрел меня с ног до головы и прищурился.

- Смотря в чем меня обвиняют, - во мне проснулась непонятно откуда взявшаяся дерзость.

- Вот наглец, вот наглец,- это уже со всех сторон послышались комментарии толпы.

- Тебя обвиняют в нападении на моего слугу, - властный смугляш, как я его окрестила у себя в уме, кивнул в бок. Я посмотрела в сторону, куда указывал мужчина, и увидела Гарри, сидящего с опущенной головой на табурете. Рядом с ним и был «подвывающий», внешность которого показалась мне знакомой. Я напрягла память и вспомнила. Точно, это ж тот слуга, который обещал Гарри взять его с собой в город. А в конюшню на сеновал он, наверное, приходил за авансом в счёт будущих услуг. Я облегченно выдохнула. Значит, меня просто спутали с Гарри. И моя тайна остается со мной. Я повернулась к смугляшу и, расправив плечи, спокойно посмотрела ему в глаза.