– Присаживайся, – Элоранарр жестом предлагает мне второе передвинутое кресло. – Угощайся, он уже почти закончил, скоро мы узнаем всю твою суть. – Он широко распахивает зазолотившиеся глаза. – Ну что, страшно?

Сфера, изливая из себя буквы, возвращает прозрачность. Эффект провала напоминает тест на определение способностей, который проходили перед началом занятий. Сердце сжимает страх: вдруг скрытый навык опять проявится? Или, наоборот, лучше, чтобы он показался в результатах?

Чёрный меховой комочек, взлетев с пола, ныряет на голову Элоранарра, но тот ловко перехватывает Пушинку и накрывает ладонью:

– Всё, хватит, всему есть предел.

– Пиум-пиум. – Выскользнув из захвата, Пушинка в три прыжка оказывается возле меня, взбегает на плечо, на голову и откуда гордо возвещает: – Пиум!

– И долго я так стояла в ступоре?

– Нет, но вид был презабавный. – Элоранарр разливает чай в две свободные чашки. – Давай, садись. Ужин закончился, и эти пирожные твой последний шанс поесть.

Наверное, не стоит удивляться, что принцы при выборе времени встречи учли только своё удобство. Но один-то из них соректор, мог бы и подумать о студенческом быте.

К тому же, ужинать пирожными с завитками алого и рыжего крема так нездорово, так вредно для фигуры. Но так соблазнительно! Даже с расстояния нескольких шагов чувствуется их изумительный запах с нотками ванили и апельсина.

Придерживая Пушинку, усаживаюсь в кресло.

Уложив сферу в саквояж, Линарэн взмахивает рукой, и все его схемы, графики и расчёты поднимаются в воздух, выстраиваются перед ним в несколько рядов из пёстрых листов. Он оглядывает их сквозь мерцающие печатями очки.

Снова взмахивает рукой. Бумажки ныряют в саквояж, и он звонко захлопывается.

– Что можешь сказать о нашей дорогой Валерии? – Элоранарр со своей чашкой откидывается на спинку и не сводит с меня пытливого взгляда. – Сил нет, как хочется всё о ней узнать.

Он надеется спровоцировать меня на сенсационные признания? Жаль его разочаровывать, но признаваться мне не в чем.

3. Глава 3

Линарэн поправляет очки и, как отличник, читающий доклад, начинает ясно, но слишком монотонно перечислять:

– Половозрелая особь женского пола, вид – человек…

Хорошо, пирожное есть не начала, а то подавилась бы от такой характеристики. Она, конечно, верная, но звучит хоть стой, хоть падай.

– …предположительное место рождения – непризнанный мир Терра. Точно определить место рождения или родство с нашим миром невозможно: магия Эёрана и метки Арена пропитала её источник и тело, а…

– Это не вредно? – перекладывая пирожное в блюдце, интересуюсь я.

– Нет, – убийственным тоном сообщает Линарэн.

– Не перебивай, он это не любит, – шепчет Элоранарр и подаёт мне чайную ложечку. – Может, две? Ты не стесняйся, если не хватит, мы у Дегона одолжим.

– Элор, – Линарэн строго на него смотрит.

– Прошу прощения, буду молчать. – Он проводит пальцем по губам.

– Вместе со связью с симбиотом это создаёт помехи для детекторов, не позволяющие определить, были ли в источнике магии изначально следы магии нашего мира. Исследованный объект не является центром заклинаний очарования, любви и страсти, остаточных следов применения этих заклинаний не обнаружено. Исследование остаточных магических флюктуаций показывает ряд не интерпретируемых данных, что может быть следствием столкновения с порождением Бездны и охранными чарами сокровищницы Дегона.

Раз его перебивать нельзя, вопросительно смотрю на Элоранарра, но он увлечённо наседает на пирожное.

– У исследуемого объекта слишком высокий индекс магического искажения для срока пребывания в Эёране, что, вероятнее всего, является следствием мощных воздействий, интенсивность которых рекомендую снизить.