Ничего не сказав, даже не приподняв рукав над меткой, Линарэн продолжает обводить меня кристаллом: и пальцы, и голову. Пряди волос он отдельно приподнимает и приглаживает кристаллом. Не гнушается встать на колено, чтобы обследовать ноги. Отложив кристалл, Линарэн начинает всю меня обнюхивать.

Слегка ошарашено смотрю на Элоранарра, а он руками разводит, мол, я предупреждал.

Обнюхав меня, Линарэн щёлкает пальцами. Из его саквояжа выскакивают механические паучки. Я пикнуть не успеваю, как ватага из двадцати созданий с разноцветными кристаллами вместо брюшков бросается ко мне.

– А, – отскакиваю, но серебряно-золотые волшебные твари в мгновение ока настигают меня, взбираются по ботинкам и облегающим штанам формы боевого мага.

– Не смей обижать анализаторы! – Впервые на лице Линарэна вспыхивают яркие эмоции. Символы растворяются в стёклах очков, обнажая золотые радужки испуганных глаз. – Не двигайся.

Дёргаться поздно: механические насекомые, будто кандалы, защёлкиваются на щиколотках, коленях, локтях, запястьях. Гроздями повисают на груди и животе. Наливаются светом. Одни багряным, другие синим, зелёным, жёлто-оранжевым, голубым.

И похожа я на новогоднюю ёлочку в гирляндах.

– Пиум-пиум, – Пушинка нетерпеливо подпрыгивает на голове Элоранарра.

Тот, закатив глаза, пытается её поймать, но меховой комочек всегда подпрыгивает выше ищущей его ладони и снова плюхается на рыжую голову.

– Сейчас как превращусь, как дыхну огнём, – беззлобно ворчит Элоранарр. – Ты, зверюга, совсем страх потеряла? Я же дракон, а не кто-нибудь.

– Пиум-пиум.

– Лин, давай скорее, пока мне плешку не вытоптали.

– Я делаю всё максимально быстро, ты же знаешь. – Линарэн, оказывается, уже что-то записывает в таблицы и графики, чертит схемы.

Пауки, точно по неслышному приказу, вмиг обмениваются местами. Пара забирается мне на голову. Элоранарр злорадно хмыкает: мол, и тебе досталось, ха-ха.

– Арен дарил тебе цветы? – вычерчивая график, интересуется Линарэн.

Корзина с цветами оказалась от Геринха, к которому надо обязательно заглянуть, а так… можно ли считать за дарение те огненные цветы на крыше?

Запястье обжигает болью. Дёргаю рукой, стряхивая паучка, но он намертво держится серебряными лапками, и в полость кристалла на его брюшке закачивается кровь.

– Дарил цветы или нет?

– Нет, не знаю. – Дёргаю рукой сильнее.

Паучок соскакивает на пол и, перекувырнувшись, взбирается по штанине Линарэна, пробегает по животу, руке и прыгает в ладонь. Капсула с кровью отстёгивается с тихим щелчком. Линарэн поднимает её на свет, очки снова рябят символами. Остальные пауки клацающим ручейком убегают в саквояж.

– А как это можно не знать, дарил Арен цветы или нет? – любопытствует Элоранарр, поглаживая выловленную Пушинку.

Потирая на запястье онемевший участок проколотой кожи, дёргаю плечом:

– Он не дарил, но показывал огненные цветы.

Принцы многозначительно переглядываются.

– И что это значит? – уточняю я, переводя взгляд с одного брата на другого.

Линарэн выдаёт мне хрустальную сферу:

– Сожми обеими руками.

– Так что значат цве?.. – Стискиваю холодный шар, и будто окунаюсь в ничто, где нет ни тела, ни ощущений, и даже тьмы нет.

Осязание возвращается с чувства, что из рук вырывают сферу.

В кабинете светлее из-за зажжённых свечей, ближе к центру выставлен столик, на нём чай в тонком фарфоре, рыжие кремовые пирожные и дюжина ложечек. Элоранарр сидит в передвинутом от камина к угощению кресле.

Опустив мутно-белую сферу на жёлтый лист на планшете, Линарэн задумчиво наблюдает сквозь просветлевшие стёкла, как огненные символы растекаются по бумаге и складываются в слова и цифры.