– Не переживай, – ехидно фыркнул он, – здесь библиотека функционирует без сотрудника. Никто нас не застанет… Только ты и я… Все на ужине в столовой, и твои крики никто не услышит… Моя репутация останется при мне.

Не, видали? Прямо-таки мастер маньяцкого пикапа. Но меня его заявление ничуть не напугало. Наоборот, эта игра в прятки-догонялки неимоверно возбуждала. Я словно дёргала тигра за усы, точно зная, что он меня не тронет.

– А Э-Дэ? Таинственный записконосец? Он точно услышит.

– Ты имеешь в виду леди Эрнесту Даркхэлл? Духа-хранителя Академии? – уточнил лорд и коварно хмыкнул: – О, не волнуйся, эта дама на моей стороне… Она точно ничего никому не расскажет…

Я недовольно поморщилась: не прокатило! Но хотя бы выяснила, кто записочки подкладывает.

До заветного выхода оставалось всего три-четыре ряда стеллажей, как внезапно меня схватили и прижали к книжной полке:

– Попалась! – торжествующе оскалился декан.

Сделав попытку вырваться, которая не увенчалась успехом, я замерла. Тяжело дыша, друг на друга уставились… У меня аж ножки задрожали и подогнулись, во рту пересохло, так и тянуло губы облизать – все признаки полового влечения. Ох, какой он… Прямо-таки силушек моих никаких нет…

Ладно, чего уж там, целуй, охальник, твоя взяла!

Неожиданно из коридора послышались шаги, и он навис надо мной, прикрывая телом от пришедших и тревожно косясь в сторону звуков. Судя по разговорам, это был патруль охраны. Только в этот раз они не прошли по коридору мимо, а заглянули в читальный зал и внутренний дворик. После чего, завершив обход, ушли.

И мы опять остались с лордом одни. Молчали и дышали, как два загнанных зверя. Он отступать не торопился, а я, отчего-то отчаянно засмущавшись, робея и пылая щеками, боялась поднять на него взгляд и упрямо буравила глазами пуговицу на рубашке прямо перед носом.

Внутри всё скручивалось от нарастающего желания… Ох, чувствую, зря мы эти «догонялки» затеяли…

– Проклятье… Это невыносимо… – прервало молчание его еле различимое бормотание.

Но я стояла и боялась пошевелиться: слишком сейчас тонка грань. Одно движение, и возврата уже не будет…

– Я понимаю… моя просьба может показаться тебе странной, но…

Его голос всё же вынудил меня переместить взгляд выше. Всего на пару пуговиц. Но и этого было достаточно, чтобы увидеть манящий треугольник голой кожи в небрежно расстёгнутом вороте рубашки. Ох, дайте мне сил, чтобы не встать на цыпочки и не потянуться к ней губами…

– Прошу… – его тон уже заметно отдавал той самой соблазнительной хрипотцой, заставляя всё под кожей рассыпаться маленькими колкими искрами мурашек. Бить в голову, кружа сознание и стирая границы разумности…

Да что же это такое?! Разве таким тоном следует отчитывать провинившуюся деву?!

– Погладь меня… Пожалуйста…

Эта просьба, полная мольбы, и правда, удивила так, что глаза сами взлетели вверх. И я сразу ухнула с головой в голубой неон, неотрывно глядящий на меня.

Не знаю… возможно мне только это показалось… Но столько безысходности, столько пронзительного одиночества я не испытывала ещё никогда. И всё это были не мои чувства. Всё это рвалось болезненными всплесками из его души. Маленькие брызги огромного леденящего шторма, давно рвущего ему нутро. Эта бездна закручивала тоской и меня, лишая возможности дышать и накрывая с головой щемящей жалостью и невыносимой любовью к лорду…

– Я омерзителен, да? – по-своему истолковал лорд моё молчание. И горькие складочки закрались в уголки его рта.

– Совсем нет, – хрипло пролепетала я и, не удержавшись, всё-таки облизнула пересохшие губы.