Я подметила, что Ирнель всегда очень внимательно слушала меня. Нет, Ютала с Тарнисой, естественно, не оставляли без внимания мои высказывания, но их интересовала лишь информационная нагрузка. Ирнель же словно пропускала через фильтр каждое моё слово. Я не могла понять, она догадывается о чём-то или всегда так себя ведёт.

Итак, сегодня мне повезло. Меня не раскусили. Но кто сказал, что так будет всегда?

А что, если Ирнель знает, где находится Альмейда? Хм… но в этом случае у неё должна была отвиснуть челюсть, когда она меня увидела на выходе из столовой. Ирнель в сговоре с братьями? Тогда к чему эта повышенная подозрительность? Напускная? А с какой целью?

В шесть вечера, как и было предписано, я отпустила фрейлин. Вздохнуть бы спокойно, так нет – на лестнице меня тормознула Леанна.

– Ты подумала? – спросила она, буравя меня взглядом.

За два дня я так и не смогла сообразить, какими обходными путями выведать у шантажистки информацию об Альмейде. Но сейчас, уж и не знаю, что меня дернуло, решила пойти ва-банк.

– Ты не забыла, о чём мы говорили перед моей болезнью? – спросила я, тем самым ставя себя на грань разоблачения.

– О чём, по-твоему, я должна помнить? – злобно сощурилась Леанна. – О том, как ты, готовая лопнуть от нервов, обещала меня придушить?

Я молча буравила её взглядом, подтверждая тем самым, что именно так всё и происходило.

Хм… то есть, выходит, что, когда Леанна видела Альмейду перед её исчезновением, та была на взводе, да ещё и подобную угрозу выдвинула. Ну, угроза вполне могла стать следствием нервной встряски. Но вот вопрос – следствием чего была сама встряска?