— Знаете, я почему-то уверена, что жемчужина точно вернется к вам в следующий раз! — сообщила я и растянула губы в фальшивой улыбке. Только бы он не решил вытаскивать ее «хирургическим путем» прямо сейчас.

— Ваша уверенность очень обнадеживает, — отозвался мужчина, и в его голосе мне послышались отголоски сарказма.

«Он не верит мне», — сообразила я. Не верит в мою невиновность. Он думает, что я украла жемчужину, не смогла ею воспользоваться и теперь строю из себя невинную овечку. Чувствуя себя оскорбленной до глубины души, я встала и, собрав свои книги в огромную, опасно шатающуюся стопку, развернулась к мужчине.

— Доброй ночи, милорд ректор, — мой голос слегка дрогнул, потому что вдруг оказалось, что он не сидит в своем кресле, а стоит прямо за моей спиной. Развернувшись, я практически уткнулась ему в грудь.

— Доброй ночи, — задумчиво отозвался он. Протянув руку, мужчина распахнул дверь передо мной. Я торопливо шагнула в проем — и, о чудо, оказалась прямо в своей комнате, где меня уже поджидала рассерженная Джина.

6. 6

— Где ты была? — напустилась она на меня, лишь стоило переступить порог. — Я искала тебя и у целителей, и в комнате!

— У целителей? — непонимающе спросила я.

— Ну да, ты же сказала, что тебе плохо, и ушла с пары, — отозвалась девушка, и я наконец вспомнила свое утреннее бегство из аудитории. Наверное, пока я была тут, Джина искала меня у целителей, а когда ушла в библиотеку, она как раз вернулась в комнату. Мне тут же стало стыдно, что из-за меня она бегала туда-сюда.

— Я… была в библиотеке, — я плюхнула гору книг на стол, а сама упала на стул. Этот день был такой длинный и сумбурный, что я вдруг почувствовала, как меня в один миг покинули силы. — Я немного отдохнула в комнате, потом вдруг поняла, что нормально себя чувствую, и пошла в библиотеку. Не злись, хорошо? — я примирительно улыбнулась, и Джина смягчилась.

— Когда я на тебя злилась, — все еще ворчливо проговорила она. — Ладно, пойдем тогда ужинать, а то второй курс опять все пироги слопает.

Едва она сказала про еду, я вдруг поняла, что зверски, ужасно проголодалась. Немудрено, я ведь пропустила обед! Так увлеклась поисками книг в библиотеке и магии в себе, что даже не подумала о питании растущего организма. И сейчас этот организм протестовал и требовал ужина.

— Тогда почему мы все еще здесь? — пробормотала я и следом за Джиной торопливо зашагала по длинным коридорам. Путь был неблизким, но меня манили обещанные пироги и прочая еда, которую можно будет раздобыть в столовой. За завтраком мысли были заняты другим, а теперь в голове пронеслось все, что я знала о трапезах в замках. Кажется, в фильмах обязательно показывали, как кого-то, то поросенка, то оленя, жарили на вертеле, а потом ели. Мне вдруг представился длинный стол, во главе которого сидит ректор и острым ножом отрезает куски от целиком запеченной на огне туши. Куски он потом кидал в зал, голодным студентам, которые вопили: «Слава ректору!».

К счастью, с утра в столовой ничего не изменилось. Еду все так же раскладывали приветливые дородные раздатчицы, и никакого жарящегося поросенка я в зале не заметила. Зато заметила отбивные, печеный картофель, салат и куски какого-то оранжевого пирога.

— Сегодня тыквенный, — обрадованно сообщила Джина, ставя на поднос тарелку с выпечкой, — отлично. Мне он нравится больше яблочного, хотя меньше морковного.

Я про себя порадовалась, что еда в этом мире более-менее привычна: и морковный, и тыквенный пироги я иногда заказывала в кофейнях, а шарлотку пекла сама. Вот был бы ужас, если бы тут ели какую-нибудь гадость, вроде кузнечиков или жареных мышей! Даже в моем мире кухня некоторых стран вызывает оторопь, а от другого мира можно ожидать любой подлянки. Тут мне пришло в голову, что я не была в других странах этого мира, и совершенно не знаю, что едят там. Поскорее бы добраться до горы учебников на моем столе, где среди прочих книг притаилась «География».