— Милорд… Рэйнард! — мне едва хватало дыхания. — Господин ректор!

Не знаю, что отрезвило его — имя или должность — но мужчина вдруг разжал руки и сделал шаг назад. Я бросила на него осторожный взгляд. Он тяжело дышал и выглядел слегка удивленным. Удивленным и раздосадованным.

— П-получилось? — спросила я с легкой запинкой.

Медленно выдохнув, милорд Рэйнард на миг прикрыл веки и отрицательно качнул головой. Вид у него был мрачный. Отойдя к столику у камина, через пару мгновений он вернулся с двумя стаканами и, подав один мне, сделал приглашающий жест в сторону кресел у камина. Его молчание вкупе с тем, что в стакане, похоже, был какой-то алкоголь, напугало меня сильнее, чем все, что произошло до этого. До кресла я еле добрела. Он что, собирается сообщить что-то жуткое? Может, чтобы достать свою жемчужину, ему нужно будет убить меня?

Машинально отпив из стакана, я тут же закашлялась: похоже, там был виски или что-то наподобие. Да я такого даже в своем мире не пила! А тут мне еще меньше лет, чем было там. Да и предлагать такой крепкий алкоголь собственной студентке по крайней мере странно. Однако я тут же ощутила, как сковавший внутренности холод тает, сменяясь теплом, и даже страх медленно растворяется.

— Жемчужина не извлекается, — ректор, все это время с задумчивым видом сидящий напротив меня, наконец нарушил молчание. — Засела в вашем теле так, как будто там ей самое место! — это он уже произнес себе под нос, с явной досадой.

— И… что дальше? — пискнула я. Что-то я сомневаюсь, что он скажет: «Ох, да оставьте ее себе, а я новую раздобуду». Так и вышло. Резко встав, он зашел за мое кресло и положил руки мне на шею. «Будет душить», — поняла я, подрываясь, чтобы убежать, но мужчина нажал мне на плечи, отчего я свалилась обратно в кресло.

— Ни вы, ни кто-то еще не сможете извлечь ее, — отстраненно произнес он, и я поняла, что он каким-то образом запечатывает свое хранилище энергии в моем теле. Руки ректора на миг стали ледяными, мое сердце понеслось вскачь, а перед глазами опять потемнело. Через пару мгновений он убрал ладони, напоследок легко проведя пальцами по обнаженной коже, и этот жест показался мне каким-то чересчур… собственническим. Впрочем, от его близкого присутствия я чувствовала себя так плохо, что мне уже было все равно. Стакан давно выпал из рук и укатился куда-то под кресло, оставив на ковре резко пахнущие алкогольные пятна. Я мимолетом пожалела, что мой антистресс пропал.

Вернувшись в свое кресло, милорд Рэйнард продолжил:

— Поступим так: я буду искать способ вернуть свой источник энергии. Вы же в это время не должны покидать замок. Сообщайте о всех странностях, которые будут вокруг вас происходить. И, — тут мужчина вскинул на меня взгляд, — мне нужно извлекать копящуюся в жемчужине энергию. Поэтому вы должны приходить ко мне раз в день, и я буду забирать ее. Иначе вам будет плохо от нее, а мне — без нее.

— Да, милорд Рэйнард, — пробормотала я, вдруг осознавая, что придется видеть его каждый день. И что-то у меня плохие предчувствия насчет того, как он будет доставать энергию. Однако спросила я не это: — Скажите, а если… у вас не получится забрать свою жемчужину?

Мужчина чуть помедлил, а потом спокойно отозвался:

— Конечно, получится. Есть разные способы… взаимодействия, которые обеспечивают более интенсивный обмен энергий, чем тот, что мы попробовали. На худой конец, всегда можно извлечь ее хирургическим путем. В нашей академии лучшие целители, вам ничего не будет угрожать.

Если бы я не сидела, то упала бы — потому что от слов милорда Рэйнарда перехватило дыхание, а ноги стали ватными. Хирургическим путем? То есть, он угрожает, что вскроет мою грудную клетку, если эта клятая жемчужина не выкатится к нему самостоятельно? И что за разные способы обмена энергией, на которые он намекает?