Магия магией, а завтрак ради меня никто задерживать не станет.


Самое удивительное, что в отличие от двух прошлых, этот день прошёл близко к идеальному. С Циллией я, к своей огромной радости, не сталкивалась, а Алек большую часть времени предпочитал делать вид, будто я пустое место.
Перед трансформацией у меня получилось пробежаться глазами по заданному параграфу, но больше всего мне помог утренний разговор с Вингейтсом. Поэтому мой шарик-светлячок получился с первого раза — в отличие от Алекова. Принц, до этого многозначительно поигрывавший на меня бровями — «Одноразка! Иди пробирки мыть!», — натурально почернел, а ментор Орлова довольно заметила:
— Прекрасно, Стерх. Я вижу, ты как следует поработала над своим домашним заданием.
И несмотря на то что следующий пункт практики — раскрасить светлячка в разные цвета — вышел у меня раза с пятого, я всё равно уходила с занятия преисполненной воодушевления.

28. Глава 26

Второй парой стояла бестиология — наша биология на местный манер. Кабинет её находился на первом этаже Южной башни и больше всего напоминал кунсткамеру. И если я, например, к чучелам и заспиртованным гадам относилась равнодушно, то со щёк Эммы краска сбежала, стоило девушке перешагнуть порог и осмотреться.
Преподавала предмет ментор Маккалох — пышнотелая, черноволосая дама, одетая в готическом стиле. Занятие она начала с того, что раздала нам бутыли с препарированными и заспиртованными крылатыми змеями.
— Якул, — сообщила нам преподавательница красивым грудным голосом. — Змея с голубиными крыльями. Обитает в джунглях по берегам Южного моря. Охотится, поджидая добычу в кроне деревьев. Кто скажет, чем ценен якул?
Эрик немедленно поднял руку и, получив разрешающий жест, сообщил:
— Вилочковой костью. Она используется, как амулет, приносящий удачу в любовных делах. А ещё порошок из неё — необходимый компонент приворотных эликсиров.
— Всё верно, — ментор Маккалох крайне внимательно на него посмотрела. — У тебя очень глубокие познания в предмете, Найтли.
У Эрика на лице не дрогнул ни один мускул, однако мне показалось, что похвала ему не понравилась.
— Я много читаю, — сдержанно ответил он, и преподавательница, кивнув, продолжила занятие.


Нам пришлось внимательно изучить внутренности якула и записать способ извлечения пресловутой вилочковой кости — там оказались свои тонкости. А остаток занятия ментор Маккалох просвещала нас в основах таксидермии, причём настолько красочно, что после звонка Дину пришлось под руку выводить посеревшую Эмму из кабинета. А я вновь задалась вопросом, что именно связывает моих однокурсников, и не постеснялась пристать с ним к Эмме, как только представился подходящий для тет-а-тет случай.
— Мы обручены, — чужой нескромный интерес вернул на бледные щёки девушки толику румянца. — С самого моего вступления в возраст.
— Э-э. — Это у них так совершеннолетие называют? — Прости, я ещё во многом плохо разбираюсь. Это со скольких лет?
— С двенадцати.
У меня дёрнулся глаз. Дичь какая, кто же обручает детей! Впрочем, с их условным девятнадцатым веком наверняка и не такое возможно.
— Политический брак? — предположила я, и Эмма замотала головой: — Нет, что ты! Это только у фальконов бывает! Просто мы случайно встретились в День Выбора.
Последнее прозвучало так, словно должно было всё объяснить. Однако я смотрела на собеседницу всё так же вопросительно, и Эмма была вынуждена продолжить:
— Стало понятно, что мы Истинные друг для друга. В наше время такое редко бывает, и отец не решился противиться древнему знаку, хотя я наследница герцогского рода, а Дин — второй графский сын.