Но когда впереди замаячил приметный утёс, похожий на сидящего орла, я невольно начала отставать.
«Не бойся, — повторил ректор, поворачивая ко мне голову на длинной шее. — Взрослые грифоны уже отправились на охоту, а если мы не будем шуметь и зайдём с подветренной стороны, часовой нас не почувствует».
«Хорошо бы, — не без уныния отозвалась я, и Стронгхолд подбодрил: — Не нервничай и держись чётко за мной».

Описав широкий круг, мы бесшумно приземлились на уже знакомом мне карнизе. Трансформируясь в человека, я попыталась оставить драконье зрение, и это почти получилось. Несмотря на то что луна ещё не взошла, видела я всё отлично, правда, в чёрно-белом цвете.
Гнездовье и впрямь было пустым — только у гнёзд статуей застыла фигура сидящего часового, для которого, как и днём, наш прилёт прошёл незамеченным.
— Отлично, — тихо сказал ректор. — Теперь покажи, как ты шла и откуда предположительно шёл звук.
Я послушно взмахнула рукой:
— Я перекинулась вон там, за скалой. Сначала вышла, возле тех камней постояла, пока мать прайда не позволила мне пройти. Дальше шла вот так, — я прочертила невидимую линию. — И когда была рядом с первым гнездом, раздался звук.
— Значит, — ректор тоже провёл прямую, перпендикулярную моей, — его источник находился где-то там. Давай-ка взглянем поближе.

Мы осторожно перелетели на противоположную сторону гнездовья. Здесь уступ был таким маленьким, что мне пришлось шагать из воздуха практически в объятия Стронгхолда. А поскольку теперь мы находились гораздо ниже и разговаривать было чревато, ректор, по-джентльменски поддерживая меня под локоть, жестом указал вниз.
Я послушно опустила взгляд на мешанину скал и вздрогнула, увидев прямо под нами удобный пятачок, надёжно закрытый камнями от посторонних глаз. Разглядеть его можно было разве что с того места, где мы находились, зато вся площадка гнездовья должна была оттуда отлично просматриваться.
Стронгхолд сжал мою руку, привлекая внимание, и одними губами сказал:
— Взгляну поближе.
И прежде чем я успела хоть как-то отреагировать, прыгнул со скалы.
«Господи, сумасшедший!»
Прижав ладонь к губам, я широко распахнутыми глазами проследила, как крылатая тень скользнула вдоль каменной стены. В нескольких метрах над пятачком она резко уменьшилась, и на камни мягко приземлился уже человек. Грифон-часовой недовольно заворчал и закрутил головой, отчего я немедленно присела, вжимаясь в скалу и молясь, чтобы зверь не вздумал поднять глаза.
Тем временем Стронгхолд с завидным самообладанием занимался исследованием укрытия. Вот он что-то увидел между острыми скальными обломками и наклонился, разглядывая.
«Что же там такое?» — жгучее любопытство притупило страх, и я рискованно высунулась над пропастью. А ректор уже спрятал находку за борт сюртука и взмыл в небо с такой стремительностью, что загудел воздух. Часовой с гневным клёкотом распахнул крылья, взлетел, ища нарушителей, но было поздно. Всё, что он мог заметить, это два далёких драконьих силуэта на фоне всходившей луны.

16. Глава 16

Я мужественно помалкивала до самой Академии, но когда мы со Стронгхолдом приземлились на Северной башне, наконец дала волю сжигавшему меня любопытству.
— Что вы там нашли? Покажите!
— Не здесь, — с возмутительным спокойствием ответил ректор и вежливо поднял для меня крышку люка. Пришлось спускаться, затем ждать, пока дверь в кабинет будет отперта, и напоследок стать свидетельницей того, как Стронгхолд, приложив ладонь к стене, сказал:
— Никого не впускать.
В ответ от его руки во все стороны разбежались голубоватые искорки-змейки, и я, отставив на время первый вопрос, задала новый: