— Проснулась?
Вопрос откуда-то из темного угла. Там, где стоит кресло. Услышала тихие шаги, а затем увидела глаза и крылья! Удивительные перьевые белые крылья с черными концами возвышались за спиной Артура.
— Где остальные? Как Велиар? Как столица? Ты смог?
Я начала подниматься, но Артур, за секунду оказавшись рядом, придержал меня.
— Тише, тише! Тебе надо полежать еще. Прийти в себя. Все с твоим Велиаром в порядке.
Сказал, будто выплюнул имя брата. Откуда это недовольство? Или... быть может, это ревность?
— Это хорошо. А ты почему здесь?
Артур растерялся, убрав руки с моих плеч, отошел на несколько шагов.
— Я... переживал.
Немногословно... зато емко. Похоже, Артур не из тех, кто говорит о своих чувствах.
— Как все прошло?
Спрашивала я, конечно же, о его подвигах.
— Нормально.
Вампир пожал плечами, отчего его крылья всколыхнулись.
— Красивые крылья!
— Знаешь, какие неудобные? Ты... расскажешь, что с тобой было?
Я напрягла память, вспоминая разговор с Матерью смерти. Она сказала, они трое моих истинных. Моя душа им идеально подходит. И хоть я показала свои мысли Артуру, свою симпатию к нему, совершенно не знаю, как наши отношения будут разворачиваться в дальнейшем....
— Я была в храме Матери смерти.
Артур вздрогнул. Посмотрел на меня округленными глазами, а после присел на край кровати, вцепляясь в свои угольные волосы, будто натягивая их, сжимая кулаки.
— Этого не может быть... это просто легенды.
— И она дала мне своей крови.
Артур медленно повернул ко мне голову, красные глаза будто засияли сильнее.
— Это самоубийство... глотнуть крови богини смерти — это чистой воды сумасшедший поступок... Как тебе это в голову пришло? Ты понимаешь, что могла умереть?
Снова крики, почему все вокруг считают нормальным орать на меня? Надоело. Я представила в детальности крышу замка и протянула руку к Артуру.
— Ненавижу, когда на меня кричат.
Отправила его прямо на самый верх.
Вздохнула и вновь посмотрела на Феникса.
— Почему ты не просыпаешься?
Мой шепот потонул в тишине комнаты. Поднявшись с кровати, я еще раз удивилась своему легкому состоянию. Ничего не болело, а сил было — свернуть горы. Наверное,и в прямом смысле этого слова. Приняв душ, поняла, что безумно голодна. Надев легкое перламутровое платье с голубой оторочкой и рукавами в три четверти, мягкие балетки в тон и расчесав волосы, я спустилась в кухню.
Встретили меня там не так, как в первый раз. Было больше восхваления или же уважения во взглядах. Все повара и их помощники побросали свои дела и прямо там, уместившись на узеньких полосках пола, встали на колени склонив головы.
«Да здравствует Королева!» — прозвучало в унисон со всех сторон, будто тренировались. Лицо опалило краской смущения, и внезапно захотелось провалиться сквозь землю.
— И я рада всех вас видеть! Королеву кто-нибудь накормит?
Тут же закипела бурная деятельность. Меня усадили за стол и поставили перед носом различной снеди.
— Я столько не съем! — сказала я, а когда положила в рот первый кусочек жареного мяса, поняла, что съем таки все!
— Мы так переживали за вас, госпожа... когда услышали грохот, все повылазили посмотреть, что же там в небе, вроде не гром и грозой не пахнет. А там целый воздушный отряд! Напугались жутко! Состязание на звание сильнейшего было сорвано. Все попрятались кто куда, по домам, конечно! А мы в погреб юркнули, некоторые молодые прямо на крышу пошли. А стражники рассказывали, как наш Артурчик сражался один против всех!
— Расскажите, что там было?
— Войска не долетели до столицы. Им чутка оставалось — и вот уже граница. Считай, на ней и бились. С одним всего Артурчиком нашим. Я думаю, после такого его многие будут боятся. Но я-то знаю мальчика, С детства присматривали тут все за ним. Бегал шебутной. Вы не смотрите, что он такой грубый, это он с детства зубки показывает из-за черноты своей. Да и отец его, когда жив был, учил быть серьезным и недоверчивым. Уберечь хотел от боли да страданий всяких. Добрым мальчиком рос ведь. А потом после смерти отца как отрезало. Будто его копия появилась, только все злое да жесткое переняла. Но я-то знаю, что сердце у него доброе, недаром крылышки посветлели. Но зверства он там творил ужасные. Никого не пощадил. Грифонов просто по щелчку пальцев в ошметки превращал. И знаете, говорят, для вампиров драконья кровь самая сладкая. Так вот вдоволь он там ее попил-то. А после и сжег всех, так что и пепла не осталось. Молодец он у нас. Жителей уберег, и все один. А вы-то там как? Нам рассказали, что другие дела королевские решали.