Благотворительность — это хорошо, но мне следовало позаботиться о своей рыжей шкурке.

— Свою защиту и покровительство, разумеется, — Роберт меня отпустил, но продолжал придерживать. — Вы не будете ни в чем нуждаться, станете самой близкой, — подчеркнул он последнее слово, — подругой. А если надумаете выйти замуж, здесь, в Дриосии, я выделю вам огромное приданое. Предложение выгодное, Варвара, соглашайтесь.

Щелкнув пальцами, в его руках оказался контракт, чем-то похожий на мое соглашение с Темнейшеством.

Я начала бледнеть, догадавшись, что скоро произойдет мое пробуждение.

— Возьмите и держите крепко-крепко, — Санлисе вложил в мои руки бумаги. — Когда вы его подпишете, магия сама скрепит сделку.

— Л-ладно, — не очень уверенно отозвалась я, прижимая к груди стопку пергаментов, в последний момент я опомнилась и крикнула в пустоту: — Брахросс.

Надеюсь, он услышал меня.

***

Очнулась я, как ни странно, в своей комнате. Неужели Его Темнейшество сам, своими руками, перенес меня на кровать? Да ну... бред какой-то.

— Варя, Варечка, — я, оказалось, была не одна.

За плечо меня теребила Клара с унылым выражением на лице.

— Демон вернулся? — Встрепенулась я и приняла вертикальное выражение.

— Нет, — испуганно зашептала пожилая женщина. — Тебя зовет господин. А что это у тебя в руках?

Еще сонная и не вполне соображающая, обнаружила договор, который мне всучил Санлисе напоследок.

— Да так, — отмахнулась и поблагодарила светлого мага, что тот воспользовался лунными чернилами. — Изучала труды древнейших.

— Аааа, — затянула экономка, не особенно приглядывающаяся. — Ты поторопись, Его Темнейшество очень зол. Не надо доводить его до исступления. Поверь, нам всем от этого несладко.

— Хорошо, хорошо, — я забубнила и встала с постели. — Дай мне одну минуту.

Почему никто не догадается накапать Дарку успокоительных капель? И для здоровья полезно, и для психологического климата в замке. Не бережет он нервы своих подчиненных, совсем не бережет.

Клара вышла, а я как можно скорее принялась прятать злосчастные страницы. Это она могла не обратить внимание на записи, зато Медея, Рюдрат или сам темный властелин явно бы заставили меня во всем признаться.

Покинув комнату, помахала лярвам и спросила:

— Хало, ви гитс? (Привет, как дела)

Теперь уже приветливые монстрики на знакомом мне немецком ответили, что все неплохо, им не на что жаловаться, а если бы было, их все равно никто не понимает.

Бедолаги.

Между прочим, по злостным свистяще-шипящим шепоткам, раздающимся в ночи, и застав легкий намек на драку, я узнала интересные новости. Лярвы боролись за место возле моей спальни. Им надоело молчать, и они жаждали высказаться.

К сожалению, в эти минуты у меня не было времени на общение. Меня подгоняла служанка, втолкнула в личные покои Темнейшества и с облегчением утерла лоб. Боялась, наверное, что я буду упираться.

— Слишком долго, — встретил меня Эдмунд, сидящий в кресле.

В первый раз я присутствовала в спальне мужчины. Во вкусах он себе не изменял. Кровать, стены и ковер были исполнены в черных цветах, мебель сколочена из темного дуба, окна занавешены плотными портьерами, не пропускавшие ни лунный, ни солнечный свет. Один он выделялся из этого мрачного царства, облачился в белую рубашку, расслабленно сидел на высоком кресле и всматривался в меня.

— Простите, — я пожала плечами, но вины за собой не чувствовала.

Он, вообще, в курсе про нормальные дэдлайны? В Мортоне надо мной будто издевались и заставляли работать по ночам. А если я соглашусь на предложение Светлейшества, то я уже в две смены пахать буду. И во сне, и наяву.