– Тоже мне гостеприимство! — пробурчал профессор. — Даже циновку не постелили, когда на камень меня кидали. Все лопатки себе расцарапал.

– Ты хочешь вернуться на жертвенный алтарь? — тихо спросила я его. — Советую все же быть осторожнее.

– Кечуа не понимают наш язык, — хмыкнул Эрвин, но все же замолчал.

Укумари же наскучили разговоры на чуждом наречии, и он перешел к действиям. Подошел ко мне, обхватив за талию и начал куда-то увлекать.

— Лучше повинуйся, Алекс, — посоветовал Флауэрс, — иначе плохо будет всем нам.

От Укумари пахло костром, травой и мускусом. Если я правильно определила этот аромат. А еще чем-то сладковатым, похожим на вино. Так вот почему он такой расслабленный.

Принц рявкнул что-то в сторону Флауэрса и зоолог побежал следом за нами. На жен или наложниц Укумари я смотреть боялась. Недобрые они какие-то. Оно и понятно. Завоевывали авторитет в своем женском обществе, принца влюбляли. А он тут первой встречной расточает комплименты и признания. Если Эндрю наконец-то перевел его речь правильно, у меня большие проблемы. Личного свойства.

Укумари почти насильно усадил меня подле себя. Я порадовалась, что не на колени. С этого пылкого кавалера вполне станется

Мне тут же вручили глубокую чашу, похожую на кубок. Принц лично что-то мне туда налил.

– Это местное пойло, очень слабенькое, — сообщил Флауэрс, — называется чича.

Я с опаской пригубила напиток. Сладковатое, чувствуется, что это какие-то забродившие злаки или что-то вроде того. И отпила большой глоток. Принц одобрительно хлопнул в ладоши. Я хотела отставить свою чашу, но Укумари показал, что я должна осушить ее до дна.

Надо слушаться, ведь от моего хорошего поведения зависит жизнь моих товарищей! Может, я хоть расслаблюсь немного, как Укумари. Эндрю сказал, что чича некрепкая, так что контроль над собой не потеряю.

А Укумари сделал знак одному из прислужников и мне налили еще.

– Мне бы закусить, — ответственно вспомнила я.

Флауэрс кивнул и что-то сказал обслуживающему меня кечуа. Тут же в моих руках появилась глиняная тарелка с разваренной картошкой и куском мяса. Пахло вполне аппетитно.

Но долго вкушать пищу мне не дали. Укумари толкнул в бок, предлагая еще оценить местный напиток. Я поняла, что он хочет сделать меня чуть сговорчивей. Какой коварный мужчина, однако. Я из приличия взяла чашу, собираясь пригубить для вида. И спросила Флауэрса.

– А из чего это делают?

Укумари тоже что-то у него переспросил, я поняла по мимике принца, что он просил перевести мои слова. Выслушал лингвиста, потом ответил что-то с довольным видом.

Лицо Эндрю приняло смущенное выражение.

– Говори! — потребовала я, слегка хлебнув из чаши.

– Чича… ну…э-э-э… это напиток из кукурузы. Пережеваной.

— Чтооооо? — мне захотелось выплюнуть эту отраву обратно.

– Принц Укумари сказал, что для чичи, предназначенной ему и его Инкиллай… то есть для тебя, дорогая, старались самые красивые девушки Небесного города. Не показывай вида, что тебя это шокирует и постарайся проглотить то, что набрала в рот.

Легко сказать! Еще бы удержать это в себе!

Я с усилием протолкнула в горло маленький глоточек и открыла рот, словно задыхалась. Еще и руками замахала.

Флауэерс что-то горячо принялся объяснять Укумари. Тот с пониманием кивнул и сочувственно погладил меня по плечу.

– Я сказал принцу, что ты непривычная к веселящим напиткам и у тебя очень слабое пищеварение.

Кажется, я покраснела.

На мое счастье, помещение начали заполнять громкие звуки музыки, перекрывая шум голосов. Не только барабаны, но и струнные и даже духовые инструменты вступали по очереди. И это было так красиво, что у меня тошнота слегка отступила.