Я бросилась к жрецу, чтобы остановить его, но меня остановил Флауэрс, схватив за руки с неожиданной для него силой.

– Тише девочка, тише, – шептал он, – ему уже не помочь. Подумай лучше о том, как самой уцелеть.

Какие жестокие слова! Слезы текли из моих глаз. Я смотрела, не в силах даже моргнуть, как вождь подошел к Дугласу, и занес над ним нож для удара, целясь в самое сердце.

8. Глава 8

Под неистовые вопли толпы и леденящие кровь звуки десятков барабанов нож опускался все ниже.

Я не хотела смотреть, но не могла отвести взгляда от ужасного зрелища. Против воли в голову лезли воспоминания о нашем первом полете на воздушном шаре… спасательная экспедиция, когда мы бросились на выручку Сэму. Все это молниеносными вспышками проявлялось перед глазами. Я чувствовала, как по щекам бегут слезы.

Завыв в ритме барабанов, в крайней степени отчаяния я бросилась на колени, воздевая руки к небу, словно прося его заступничества.

– Нееееееет! — мой вопль распугал мрачных птиц, которые уже начали собираться в стаю, предчувствуя жуткий пир.

И тут мужчина, чье тело было густо расписано охрой а голова украшена убором, наверное, из тысячи перьев, подбежал к Румимаки и схватил его за руку, что-то взволнованно крича и жестикулируя.

Свободной рукой он тыкал в небо. Это было очень вовремя, потому что нож уже коснулся грудной клетки Дугласа и слегка рассек кожу.

Посмотрев, куда указывает пернатый мужчина, я ахнула.

К нам спускался воздушный шар! Единственный полностью уцелевший при нашем приземлении.

– Кунтури! Кунтури! — возбужденно кричали индейцы, показывая в направлении шара.

Что такое кунтури, я пока еще не знала. Но поняла, что явно нечто хорошее. Потому что Дугласа вдруг перестали приносить в жертву.

Сэма, а это был он, отнесло чуть дальше жертвенной площадки, он сумел посадить шар на самом краю, чудом не свалившись. В этом он весь. Любитель глупого риска. Но сейчас я готова была расцеловать его за это. Вскочив, побежала ему навстречу, боковым зрением отметив, что Дугласа не планируют пошинковать в капусту.

– Сэм! Сэм!

Я счастливо смеялась и сразу плакала, кажется, еще и подвывала, глядя, как он вылезает из корзины.

Те немногие смельчаки, что отважились пойти со мной, смотрели, как я встречаю внезапного гостя и, наверное, приняли это за какой-то ритуал. Потому что еще несколько человек принялись подвывать, смеяться и нелепо топтаться с ноги на ногу, заламывая руки, как делала я.

Наконец, к нам неуклюже приковылял Флауэрс.

– Что происходит, черт подери? — спросил Сэм, растерянно глядя на представление, которое устроили мы с благородными представителями народа Кечуа.

– Здесь полно народу, Сэм, — всхлипнула я, — и город не разрушен. Вообще ни капли.

– Вижу, — буркнул коллега.

– Мисси Алекс! — из-за спины мужчины вынырнул Питер. — А почему вы так странно одеты? И почему все эти люди так смотрят на мастера Сэма?

Я оглянулась. За моей спиной стоял сам Румимаки и, кажется, прятал нож за спину.

– Славные кечуа приняли господина Сэма за посланника богов, — просветил нас Эндрю, — на их языке это звучит как “Кунтури”.

– Кунтури! Пачакутек! — рявкнул вдруг Румимаки, решительно направляясь к Сэму. К моему ужасу, он вытянул вперед руку с ножом.

Но не напал на Сэма, а, кажется, хотел подарить ему свое оружие. И при этом что-то активно объяснял.

– Правитель Небесного города говорит, что право завершить приношение должно принадлежать Посланнику богов, Пачакутеку, то есть тому, с кого начинается новая эра. Его появление с небес было предсказано еще сто лет назад. Румимаки предлагает Кунтури взять нож, чтобы извлечь сердце жертве.