— Это какое-то редакционное задание?

И он даже не ошибался!

— А почему вы произносите это таким издевательским тоном? — вспылила вдруг я. — Почему вам такое предположение кажется недопустимым?

Разумовский перевёл на меня задумчивый взгляд:

— Потому что слишком уж много вокруг тебя невероятного, странного и необычного, котёночек.

— Да прекратите вы меня так называть! — я стукнула кулаком по столешнице.

Вот оно, опять. Мои нервы взвинтились слишком сильно, чтобы даже пытаться перенаправить энергию в конструктивное русло. Эмоциям требовался выход.

— А как предпочтёшь? — Разумовского моя вспышка гнева совсем не смутила. — Дикой кошкой? Ночной бабочкой?

Ну и скотина…

Я медленно опустила руки на стол и приклеила ладони к столешнице, пытаясь себя «заземлить».

— Просто… послушайте. Это — ночной клуб. И я была на задании. Я… мне поручили написать о жизни тусовщиц. Они не шли на контакт. Ну вот вообще никак. Фыркали и отмахивались. Обзывали меня училкой.

— Училкой?

— Училкой, — сквозь зубы повторила я. — Я заявилась к ним в клуб в очках, длинной юбке и с волосами, скрученными в гульку. Я и подумать тогда не могла, что на их разговорчивость повлияет то, как я выгляжу.

Разумовский продолжал смотреть на меня, но его взгляд странным образом затуманился. Я уже собиралась продолжить плести свою полуправду, как он вдруг меланхолично заметил.

— А меня, пожалуй бы, это больше всего и завело.

— П-простите?..

Он кивнул на фото, а потом посмотрел на меня:

— Такие наряды простора для фантазии совсем не оставляют. То ли дело образ училки. Строгая. Недоступная.

Я силилась сообразить, что ему на это ответить, когда он вдруг — в который раз! — выбил почву у меня из-под ног.

— Но это задание тебе давал точно не глянец.

— Почему… вы так уверены?

Карий взгляд в мгновение ока потяжелел:

— Потому что ты там не работаешь, Саша. Об этом я и говорил, когда мы встретились за завтраком.

Я молчала, придавленная его словами, словно засушенная бабочка — шпилькой коллекционера.

— А раз не работаешь в глянце, значит, работаешь где-то ещё, — логически заключил он.

Я обречённо следила, как длинный палец смахивает с экрана проклятое фото и сворачивает какой-то чат.

— И такие… хм… роскошные плоды дала только поверхностная проверка. Мы ведь и суток ещё не знакомы. Боюсь представить, что меня ждёт, когда я зароюсь поглубже.

По спине у меня пополз колючий холод.

Да он и представить себе не может!

Но как я могла предотвратить надвигавшуюся катастрофу? Оставалось уповать на заказчиков — мне пообещали полную анонимность и пока ни разу не подвели. Но опять же, раньше мне не приходилось сталкиваться с угрозой уровня «Разумовский». Это как из полного штиля попасть в самый страшный шторм. К такому просто невозможно быть готовой!

— Всё верно, — севшим голосом отозвалась я. — Не работаю я ни в глянце, ни… нигде. Работаю на себя.

— Больше похоже на правду.

— Правда и есть, — огрызнулась я. — Я вот уже несколько лет как фрилансер. Вот и вся тайна.

— А про глянец зачем врала?

— Затем что так вы бы меня уж точно всерьёз не восприняли. Может… за дуру бы приняли. Отпустили бы… на это и понадеялась.

Я уткнулась взглядом в стол, но ненадолго.

Разумовский вдруг показался в поле моей видимости. Уткнулся бедром в ребро стола, а его указательный палец вдруг оказался у меня под подбородком, вынудил поднять голову.

Я снова встретилась с его испытующим взглядом:

— Я же тебе говорил, — его глаза медленно скользили по моему лицу. — Ты умная. Слишком умная, чтобы сойти за пустоголовую дурочку.

— Раз сойти не смогла, значит, не слишком-то умная, — пробормотала я.