Завидев меня, он протянул руку к тарелке с целой горой сэндвичей и пододвинул её по направлению ко мне.

— Котёнок покинул своё убежище, — констатировал он, вернувшись к планшету. — Завтракай. Сейчас принесут свежий кофе. И поговорим.

11. Глава 11

В его планы совсем не входило вот так с наскока её запугивать. Но и она не вела себя так, как он предполагал.

Душой Давид не кривил — девчонка выглядела ангелочком. Но стоило бы догадаться — такое пусть с виду и нежное создание не полезло бы в чужую квартиру, если бы внутреннее содержание соответствовало внешней форме.

Его чутьё подсказывало — этому нежному созданию кредит доверия выписывать не стоило. Уж точно не при таких обстоятельствах, при которых они встретились.

Он молча наблюдал за нею, пока девчонка послушно уселась за стол и принялась жевать сэндвичи. Из кухни принесли горячий крепкий кофе, и зелёные глаза загорелись. Она поблагодарила за наполненную до краёв кружку и с готовностью отхлебнула. На личике отразилось такое блаженство, что она почти зажмурилась.

Ей-богу, он не зря её котёнком назвал.

Давид в который раз невольно пропутешествовал взглядом по её фигуре.

Хотя с такими формами тут конечно больше «кошечка» подойдёт…

Он неожиданно перехватил её взгляд, чертыхнулся про себя и, погасив экран планшета, оттолкнулся от столешницы. Не позволяя себе излишней поспешности, отошёл к окну и уставился на пока ещё зелёную лужайку.

Какого чёрта, Разумовский?

Ведь и без того понятно, что её наниматели хорошо его знали. Выбор инструмента далеко не случаен.

Не Инга ли ему как-то в пылу страсти шептала: «Ох, Давид, ты ведь падок до ангелов. Даже если этот ангел порочен»?

Девчонка выглядела как невинность во плоти — вся из себя светлая и чистая. Глазищи ещё эти громадные с поволокой...

Бывшая любовница находила это исключительно милым — его тягу к чему-то светлому и чистому. Он находил это… закономерным. В его мире подобным понятиям места не было и быть не могло. Таких людей тут ели на завтрак и даже косточки не выплёвывали. Так что ничего удивительного в подобной тяге для него не было.

Другое дело, что поддаваться ей он не собирался. Такой опаснейшей глупости он не стал бы себе позволять. Он знал свои слабые стороны и надёжно их прикрывал.

Но, кажется, люди Инги имели рискованную неосторожность его недооценить. И это уже их проблемы.

Девчонка ела молча и сосредоточенно, будто он на таймер её поставил.

Времени наверху она наверняка не теряла. Сейчас функционировала как механизм — что-то для себя решила и действовала на основе этих решений.

Буквально полчаса назад она дрожала и задыхалась под ним, всерьёз опасаясь, что он позволит себе какую-нибудь безумную выходку.

Гибкое тело, напряжённое как струна. Бледное лицо. Дрожащие губы.

Давид усилием воли отогнал яркие образы, так и вспыхивавшие в его голове.

У него давно никого не было. Девчонка действовала на него странно.

И ладно бы соблазнить его попыталась.

Он снова бросил на неё взгляд — теперь уже исключительно изучающий.

Нет, с ней всё непросто. Она что-то скрывает. Помимо имён тех, на кого подвизалась работать.

Он вытащит из неё всё — не к спеху.

Давид почти предвкушал это её обнажение. Факт за фактом он стащит с неё всё, во что эта хитрая кошка укуталась, и доберётся до вожделенного — до обнажённой сути.

А там и до её нанимателей.

И ему наконец-то перестанут мешать, а он впервые за несколько месяцев вздохнёт свободнее.

Видит бог, он эту передышку более чем заслужил.

Давид бросил взгляд на часы.

Довольно. На то, чтобы набить желудок, он дал ей предостаточно времени.