– Ох, Мередит, простите, не заметил. Как здоровье? – Он сунул платок в карман, протянул запыленную руку, вдруг сообразил, что она грязная, и вовремя отдернул. – Извините… Пришлось потрудиться.

– Всё на месте? – Мередит огляделась. Вряд ли что-нибудь еще поместится.

– Пожалуй. Жду гарнитур из стульев… – Остин нахмурился. – Хозяйка обещала сегодня доставить. Я сказал, если хочет продать… – Он пристально и строго уставился на гостью. – Они уже сюда внесены!

Она сообразила, что держит в руках каталог, и поспешила его успокоить:

– Меня больше интересуют винные бокалы. Где они?

Он повел ее мимо крупной медной статуэтки из Бенареса к столу, загроможденному всевозможной обычной и необычной питейной посудой. Высокие оловянные кружки с крышкой, глиняные кружки, пара баварских пивных кружек, деревянный охладитель для вина…

Вошли два-три человека, побрели, разглядывая вещи, в том числе бородатый мужчина в овечьей куртке, который с видом эксперта, отыскивающего подделку, склонился над письменным столиком. Остин Бейли, опасливо на него покосившись, рассеянно обратился к Мередит:

– Получили зеленый бланк? Если сегодня впишете в него ставку, завтра можно не приходить на торги. Конечно, если не захотите развлечься. На аукционе всегда есть риск, что ставку перекроют. Не забудьте, у подателей зеленого бланка десять процентов скидки.

– Куплю перед уходом. Я надеялась встретиться с Салли. Разве ее нет сегодня?

Мужчина в овечьей куртке переместился к обеденному столу. Супружеская пара подозрительно рассматривала картину с изображением нимф на поляне, покрытую старым пожелтевшим лаком и заключенную в пышную резную раму.

– Для гостиной слишком большая, Фрэнк, – указала жена.

– Но вид будет лучше, правда? – возразил Фрэнк.

– Не знаю, будет ли мне приятно видеть голых женщин над камином, Фрэнк. Хотя красиво.

– Искусство… – заключил Фрэнк, знаток и ценитель прекрасного.

Остин Бейли вздохнул, потер грязные ладони, взглянул на них с удивлением, словно спрашивая, почему грязь не стерлась.

– Мы с Салли договорились вместе пообедать, – настаивала Мередит. – Я думала застать ее здесь.

– Ох, боже… – Он еще сильней забеспокоился. – Вряд ли она сегодня появится. Очень досадно в такой ситуации… Осмотр продлится до половины пятого, и нам нужны все силы. Видите, люди приходят, уходят. Каждый сотрудник должен быть на месте.

Мередит его вполне понимала и выразила сочувствие, прежде чем снова осведомиться о Салли.

– Да… Она звонила. То есть не сама, а муж. Около получаса назад. Похоже, у них там что-то стряслось нынче утром.

– Неужели?

Это было зловещее известие, тем более что звонила не Салли, а Лайам, которого домашние проблемы, как правило, не волнуют. Вдобавок Салли с ней не созвонилась, несмотря на назначенный ланч, а ведь она всегда тщательно соблюдает договоренности.

– По-моему, газ взорвался или что-то вроде того, – неопределенно продолжал Остин Бейли, вновь оглядывая свои руки. – Мне надо идти, привести себя в порядок. Простите…

– Остин! – Мередит задела медный гонг, сидящую каменную борзую, неуклюжую эдвардианскую вешалку, предназначенную для одежды, шляп, тростей и зонтов. – Газ взорвался? Кто-нибудь пострадал? Я хочу сказать, сильный был взрыв?

Целые дома рушатся от взрывов в результате утечки газа из плит, колонок, поврежденных труб.

– Никто не пострадал. Только нервное потрясение, знаете. Бедняжка Салли жутко перепугана. Хотя с ней все в порядке, – серьезно заверил Остин. – Я расспрашивал Лайама. Взрыв произошел на кухне. Он точно ничего не знает. Кажется, ждут аварийную службу, чтоб во всем разобраться.