Посмотрев на меня с укором, птичка послушно принимает указанную позу, заставляя меня слегка зависнуть на задранной к верху попке, розовых складочках, выставленных на растерзание и на своей беззащитной открытости. Подхожу, провожу языком по нижним губкам, проскальзывая в щёлочку, нахожу пальцами клитор, массируя по круговой. Вырвавшийся стон даёт команду начать наказание. Отрываюсь от сладкой плоти, заменяя язык пальцами и продолжая мучать бугорок, и отвешиваю шлепок, оставляя покрасневший след на ягодице.

- Считай на английском, - рычу, ловя громкий стон и продолжая работать пальцами.

- Раз, - выдыхает, подёргивая попкой навстречу пальцам. – Два.

В каждый следующий удар прилагаю чуть больше силы. По стонам и сокам, стекающим по руке, знаю, что Даяне нравится наказание, а по тому, как она насаживается на пальцы, зарывается руками в простыни и вгрызается в бельё, вижу, что ещё пара шлепков, и моя девочка кончит.

- Моей девочке нравится? – глажу мигающие краснотой ягодицы, давая отдышаться и успокоиться.

- Да… да… Лар, пожалуйста… - стонет.

- Что пожалуйста? – тихо интересуюсь.

- Я на грани… Дай мне кончить… - ноет, требуя продолжения.

Следующий удар приходится по клитору, вырывая крик, переходящий в хрип.

- Восемнадцать, - шепчет, прогибаясь сильнее, подставляя плоть под шлепки. – Девятнадцать! – кричит, ловя первые волны оргазма, напрягая ноги и выгибаясь в спине.

Не в силах больше терпеть, вхожу до конца в сжимающуюся дырочку, и замираю, кайфую от спазмов, обволакивающих член. Оставшиеся семь ударов наношу в процессе вколачивания, просто для галочки, не акцентируя на них внимания. Все силы ушли в яйца и член, как и мозг, требуя отодрать быстро, жёстко, со смаком, подгоняя к освобождению. Кончаю быстро, через пару – тройку минут, спустив сперму на ягодицы, напоследок размазав её по красной попке. Хочется пометить и запретить смывать, чтобы каждый самец, крутящийся рядом, почувствовал мой запах.

- Люблю тебя, птичка, - приподнимаю с кровати и прислоняю её спиной к груди. – Никто, никогда к тебе не подойдёт. Убью каждого.

- Люблю тебя, Лар, - вжимается сильнее. – Никто, кроме тебя, не нужен.

14. Глава 14

Даяна

Я в шоке от огромного дома, в котором может проживать тридцать семей по российским меркам. Чувствую себя неловко, понимая, не смогу привыкнуть к такой роскоши и наличию муравейника из слуг, а их здесь должно быть много, судя по чистоте в особняке и окружающей территории.

Вряд ли знание русского языка здесь в приоритете, поэтому придётся напрячься и вспомнить школу, институт и курсы, на которых в меня вбивали нужные знания. На самом деле иностранный язык в меня вливался легко. Английский учила для облегчения поездок за рубеж, испанский для души. И тот, и другой без общения остались на задворках памяти, из которой придётся выковыривать каждое слово.

Моя попа уже страдает от плохого знания, но зато как страдает? Шлепки в совокупности с пальцами, играющими во мне, возносят меня на вершину удовольствия, разметав по кровати. Не сразу почувствовала член, скользнувший внутрь и жёстко трахающий плоть. А Лар, размазывающий собственнически сперму по заднице, привёл в умиление.

За что я его люблю? Вот за это. За то, что всегда старается показать, что я его. За то, что сходу даёт понять окружающим, что он мой.

- Завтра заедем в офис, и по магазинам, - бубнит, сопя в макушку.

- Хорошо, - отвечаю, проваливаясь в сон и получая лёгкий шлепок по бедру.

- Английский, птичка. Английский.

Затем мы засыпаем, а просыпаюсь я от тяжести, навалившейся на меня, и коленок, раздвигающих ноги.