Недовольно поморщившись, я завозилась, пытаясь нащупать подушку и спрятать под нее голову. Резкий голос ректора больно бил по ушам. Но я даже понять толком ничего не успела, как на меня зашипели:

— Угомонись! Больно же!

Наверное, больше от неожиданности я распахнула глаза. Кому больно? Это я причинила боль?

Первое, что я увидела, открыв глаза, это угрюмый декан боевиков, стоящий в ногах двух сдвинутых вместе кроватей. Пепельные брови нахмурены, уголки сердито поджатых губ опущены вниз, руки скрещены на груди. Будто декан Ирген пытался таким способом отгородиться от всех. А вокруг кроватей, размахивая руками и отчитывая декана боевиков, сновал архимаг Ноллон.

Я насупилась, разглядывая этих двоих. Что произошло? Где я? И за что архимаг отчитывает декана? Странно все как-то. Мы же были в кабинете ректора академии. Но кроватей там точно не было! Я просто не могла их не заметить! Ну и во что я снова влипла?

В этот момент совсем рядом со мной раздалось громкое:

— Целитель Малия, Нора пришла в себя!

И кое-что сразу стало понятно. От неожиданности я дернулась, вызвав новую волну шипения рядом с собой. И так сильно, что чуть не скатилась с подушки. Спасибо, подоспевшая вовремя целительница Малия подхватила и сердито покачала головой, водворяя меня на место:

— Нора-Нора! Ты когда уже научишься думать головой? Уже почти академию закончила, а все детство в одном месте играет!

У меня привычно вырвался вопль возмущения:

— А что сразу я? — Обычно это срабатывало. Как там говорят боевики? Лучшая защита – это нападение? — Я невиноватая! И вообще не понимаю, в чем меня сейчас обвиняют!

В помещении стало так тихо, что мне показалось, я слышу, как за окном играют в догонялки первокурсницы, весело крича, когда удается поймать соперницу. Целительница Малия, эльфийская полукровка с чуть вытянутыми и не такими острыми как у чистокровных эльфов ушками, с ярко-рыжими, как закатное солнышко, локонами, нахально выбивающимися из-под белой косынки, выпрямилась и тоже по примеру декана Иргена скрестила на груди руки, разглядывая меня. Мне стало неуютно под ее взглядом. Малия всегда относилась к адептам с материнской любовью и лишь слегка журила, если наши проделки приводили к ранам, ушибам или синякам. Это что же такого могло случиться, что теперь Малия смотрит на меня так, будто я — главное зло всего нашего королевства?

Поежившись, я отвела в сторону взгляд, рассматривая светлые стены палаты для приема больных в медицинском крыле, шкафчики с лекарствами и инструментами, что всегда должны быть под рукой, две пустые койки под противоположной стеной и… Артура, лежащего на придвинутой вплотную к моей кровати! Тот немедленно прижал меня к постели, положив на грудь ладонь:

— Лежи спокойно! — недовольно приказал он. — А то у меня от твоих прыжков уже ощущение, что с меня кожу заживо сдирают! Такая маленькая и хрупкая, а сколько от тебя неприятностей!

— Что-о-о? — Я удивленно округлила глаза. — Ты рехнулся?

— Скорее, это ты сошла с ума! — вместо боевика сердито ответила мне Малия. — Нора, вот скажи мне, пожалуйста, как своему врачу: ты чем думала, каким местом, когда использовала заклинание трансформации одновременно с заклинанием магистра?

Я промолчала, отведя в сторону взгляд. Ну что здесь отвечать? Протупила, это понятно. Но непростительно для без пяти минут выпускницы. Влетит мне теперь, глядя в сердитое лицо целительницы, осознала простую истину я. А уж если бабушка прознает про то, что я…

— Подождите! — Сообразив наконец, что меня так смущает во всей этой истории, я почти вскочила, но меня снова придавила к постели рука боевика. Только я не обратила на нее внимания, захлебываясь от возмущения: — Я виновата, да! Допустила ошибку! Мне нельзя было спускать заклинание! Но это не объясняет того, что мы с адептом-боевиком лежим не только в одной комнате, но и в одной кровати! Это недопустимо! Это…