– Д-да...

Леша прав. Нельзя сейчас раскисать. Юле нужна сильная и здоровая мама. И я буду такой! Во что бы то мне не стоило...

Задумавшись, не сразу понимаю, что брат еще что-то говорит. Мысленно даю себе подзатыльник и пытаюсь понять, о чем речь.

– Тут такое дело, – продолжает виновато. – Я должен срочно ехать. Никак не могу остаться с вами. Прости...

Видимо у него возникли какие-то проблемы на работе.

Бедный. Он ведь только сегодня приехал в город и снова выдергивают посреди ночи. Даже не дали отдохнуть с дороги...

С другой стороны, его работа - это единственное, что кормит нас всех. Брат обеспечивает нас, вон, даже свою квартиру отдал, чтобы нам было где жить. После смерти Гордеева у нас не осталось ни гроша. Все состояние, включая недвижимость, разобрали его родственники. А от содержания я сама отказалась, не хотела, чтобы нас и дальше хоть что-то связывало с этим Монстром.

– Леш, ну ты чего, – стараюсь звучать как можно убедительнее. – Езжай конечно, мы тут сами справимся.

– Пообещай, что будешь сильной и не станешь геройствовать. Если вдруг что-то случится, ты сразу же позвонишь мне.

– Обещаю.

– Я оставлю документы у администратора. Забери, как будет удобно. И еще, – брат вздыхает, – на счёт Чернова... Ты же не позволишь ему снова разбить тебе сердце? Варь, пойми меня правильно, я не хочу, чтобы ты снова через все это проходила...

У меня подкашиваются ноги. От боли. Фантомной.

Вскинув голову, смотрю на ночное небо и одновременно борюсь с собой.

Очередная порция воспоминания снова рвется в душу, грозясь разрушить то мнимое ощущение принятия, которое я создавала столько месяцев.

Его слова попали в цель. Расковыряли старую рану.

Но я не поддамся!

Ничто на свете не заставит меня снова пройти через это. Ничто. И. Никто.

– Это все давно в прошлом, – будто слышу себя со стороны. – Я отпустила. Смирилась... И ты забудь. Между мной и Полковником никогда ничего не будет. Это невозможно.

А сердце... Что оно вообще понимает?

Закончив разговор, вытираю слезы и иду вниз за документами. На большую темную фигуру, застывшую у дверей реанимации, не смотрю из принципа. В этом нет необходимости.

Даже если мне выколоть глаза и лишить всех органов чувств, я все равно узнаю этого человека. Просто так. На клеточном уровне. И как бы я не старалась убедить себя в обратном, правда от этого не изменится.

Я болею им. Уже давно. И, как выяснилось, неизлечимо.

17. Глава 16

Тимофей

Так и сидим, каждый погрязнув в своих мыслях. Ждем.

А в голове сумбур. Странные мысли не дают покоя, пробуждая все новые сомнения и вопросы. Не могу ничего сделать. Да и хочу ли?

Сложно.

Сейчас, когда она рядом, когда нас разделяет все жалкий метр расстояния... Стоит только податься вперед, чуть протянуть руку и...

Черт!

Меня опять заносит.

Пару мгновений просто пялюсь на нее во все глаза. Внутри все полыхает, плавится от напряжения, а по венам медленно, но верно, разгоняется безумие.

Красивая...

Все такая же, до умопомешательства ладная... Притягательная... Живая. Да, именно это слово. Абсолютная противоположность меня.

Сколько лет прошло, а она почти не изменилась. Ничто не смогло испортить ее. Все так же светится изнутри теплым, завораживающим светом. Манит. Заставляет задыхаться от невыносимой потребности прикоснуться, провести по нежному бархату кожи... И даже брак с Косаревым не смог затушить его.

Наоборот. Варя стала только лучше. Взрослее... Желаннее.

И от этого еще больнее. Как бы мне хотелось видеть перед собой другую, погрязшую в нечистотах, зажравшуюся бабу, чтобы до омерзения, чтобы мои демоны, наконец, успокоились.