Но я не смог.

Никогда не воевал с женщинами. Какими бы они ни были. Хоть сама Смерть. Все равно не могу.

Тем более, у нее ребенок есть. Малышка не виновата, что ее родители - конченные, прогнившие насквозь, твари.

И когда она сбежала, не сказав ни слова, я лишь выдохнул. Затолкал образ зеленоглазой ведьмы куда поглубже и запретил себе интересоваться ее жизнью, узнавать, где она, как она, с кем.

Мне хватило одной встречи, чтобы раны в груди и шрамы, тянущиеся по всему телу уродливой паутиной, засаднило вновь. Новых мучений я не хотел.

И до сегодняшнего дня я был уверен, что наши пути разошлись навсегда. Что корыстная предательница, за одну ночь уничтожившая всю мою жизнь, осталась в прошлом.

Но как известно, прошлое невозможно сдержать. Оно всегда возвращается в самый неподходящий момент...

***

После ее появления я потерял себя. В первую секунду даже не понял, как оказался рядом. Смотрел на хрупкий силуэт напротив, скользил по ней взглядом и невольно подмечал все изменения, произошедшие в ней за последние несколько лет. Говорил что-то, хотя слов совсем не помню. Только взгляд напротив.

Странный... Штормовой. Завораживающий.

Она боялась меня. По глазам видел. По тому, как испуганно прижимала к себе дочь, будто я могу навредить ребенку. Моя злость принадлежит только ей. Вся. Без остатка. И в эту меня накрыло окончательно. Припечатало и замуровало всем тем, что так упорно отталкивал, не признавал, отрицал, занимаясь самообманом.

Не знаю, что такого в этой девке, но я так и не смог ее забыть. С тех пор, как увидел в особняке Гордеева, она преследовала меня везде. Шла по пятам, впиваясь в кишки ржавыми рыболовными крючками, заставляя выть от боли.

А потом все изменилось.

Щелчок, и конец. Я будто умер. Снова.

Когда ребенку стало плохо, мы оба растерялись.

Первой отмерла Варя. Прижав дочь к груди, медленно осела на пол, закричала так громко, что музыка в зале вмиг затихла. А я все балансирую где-то на грани. С тру проталкиваю в себя воздух, которого вдруг стало очень мало.

Поднимает голову, смотрит мне в лицо, и я вижу дикий ужас, застывший ее в глазах. Как тогда...

Подхожу ближе и почему-то становится нестерпимо больно, когда вижу затравленный взгляд малышки. Паника и страх плещутся в морской синеве, тоненькие пальчики отчаянно цепляются за руку матери.

– Что с ней? – задаю вопрос, но Варя будто не слышит.

Нервно сглатывает и выдает то, после чего мое сердце кубарем летит вниз.

– Помоги...

Через полминуты мы уже ехали в больницу, рассекая тишину зимней ночи.

Из распахнутого окна в салон врывается поток ледяного ветра, кружа в воздухе одинокие снежинки.

Только сейчас замечаю, что Варя так и сидит в легком брючном костюме. Заболеет, глупая... Зато дочку укутала в свою куртку, только голову видно.

Давлю на газ и разгоняю тачку до предела.

В голове пульсирует тревога. Только бы успеть. Только бы ничего не случилось...

Еще одной смерти я просто не переживу. Не прощу себе, если с малышкой что-то случится.

***

«Скорая» встречает нас на выезде из поселка.

Бросив короткий взгляд на скулящую Варю, сворачиваю на заснеженную обочину и бью по тормозам. Выхожу из машины и беру ребенка на руки. На мгновение в груди снова расплывается странное чувство, неподдающееся объяснениям. Будто сейчас держу не дочь врага, а... свою.

Отгоняю эти мысли, так как не место и не время. Топить себя буду позже, когда все это закончится.

– Что с ней?

Короткий вопрос врача отрезвляет, вмиг наводит в башке порядок.

Не дожидаясь реакции Вари, обрисовываю ситуацию. Попутно укладываю Юлию на каталку, помогаю с установкой кислородной маски. Все это происходит за считанные секунды под монотонную речь фельдшера и тихие всхлипы Варвары.