– Ладно, мне пора коров доить да на выпас выгонять, стадо скоро пойдет, – прервала Галина излияния золовки. – Да и у тебя дел полно.

Она ушла в стайку, где призывно мычали коровы, а Марина поплелась к родителям, надеясь все-таки раздобыть нужную сумму.

День у Галины прошел в привычной суете, как обычно. Вечером, когда глава семьи ушел на работу, вся семья снова собрались на кухне за обильным ужином.

– Мам, ты бы научила Владку пироги печь, – внезапно предложил Васька. – А то ведь она ничего не умеет.

– Зачем мне пироги печь? – поразилась Владка. – Ты что, ими торговать собрался, что ли?

– Вот еще! – возмутился младший брат. – Просто вдруг ты замуж выскочишь, а пироги печь не умеешь!

– Она за Ярослава Михайлова собирается, а в его семье готовые пироги в пекарне покупают. Неужто ты думаешь, что мать у них сама стряпает? – с ухмылкой поинтересовался Севка. – Да она небось не знает, с какой стороны к кадушке-то с тестом подходят.

– Ядвига Юрьевна прекрасная кулинарка! – с излишним рвением вступилась за нее Владка. – Не болтай, если не в курсе!

– А ты-то сама почем знаешь? – непритворно удивился Севка. – Что, она тебя своей стряпней угощала, что ли?

– Конечно, много раз! – передернула плечом сестра. – Она же часто к бабушке Марфе приезжает, у них хорошие отношения. Пироги и булочки привозит ничуть не хуже, чем у нашей мамы.

– То есть ты не видела, как она сама печет? – дотошливо уточнил въедливый по жизни средний братец. – Да она их по дороге покупает в какой-нибудь пекарне. Тебя вообще обмануть – что плюнуть! Всему веришь.

– Мама, да скажи им! – разобиженная дочь обратилась за помощью к матери.

Но та лишь махнула рукой.

– Я в ваших глупых спорах участвовать не собираюсь. И без того устала.

– Мы же не руками спорим, а ртом! – Севка снисходительно посмотрел на мать. – С чего это ты вдруг устанешь?

Но Галина промолчала. Она в самом деле жутко устала. Причем усталость была не физической, а душевной. Будто кто-то тянул-тянул у нее из души все силы, а они возьми и закончись. И даже рукой пошевелись было невмоготу.

Она тяжело поднялась и попросила дочь:

– Влада, прибери на кухне, как все поедят, ладно? Пойду немного передохну. Что-то мне совсем невмоготу.

– Конечно, мамочка, – Влада всерьез была озадачена странным поведением матери. – Ты не заболела?

Галина отрицательно качнула головой и ушла в свою комнату.

– Устала она! – недовольным тоном точь-в-точь отец, заявил Вовка. – Чего уставать-то? Можно подумать, работает она!

– Точно! – поддержал его Севка. – Еще бы руками коров доила, а то доильный аппарат батя ей купил. На него никаких сил не надо. Он доит, ты смотришь. И пылесос сам пылесосит, и стиралка сама стирает. С чего уставать-то?

– Работа, блин! Да чтоб я так работал! – пришедший со смены уморившийся до чертиков Вовка был уверен, что вот у него с отцом – настоящая работа, а у всех остальных сплошное развлечение.

– Когда каждый день одно и тоже, это кошмар! – уверенно возразила Влада. – Сплошной день сурка какой-то. Так и с ума сойти можно.

– Началось! – Севка запихнул в рот половину котлеты и невнятно продолжил: – Чавосхотьто?

Рассердившаяся за мать Влада резко подскочила и потребовала:

– А ну брысь с кухни! Мне прибирать надо!

Парни ускорились. Проглотив за пару минут все, что недоели, неохотно побрели в комнату с телевизором, гордо именуемую гостиной. Пятидесятидюймовый экран был великоват для не очень-то и большой комнаты, но подобная мелочь никого не волновала. Михаил на этот раз не пожалел денег на спутниковую антенну, для себя ведь старался, и благодаря Триколору смотрел почти четыре сотни каналов.