– Да с каких это пор родне в долг под проценты дают? Под проценты я и в банке взять могу.

– Вот и бери в банке, – Михаил начал сердиться. – Я ни у кого в долг не прошу, но и сам никому не даю. Уж это-то могла бы знать.

– Ну и сквалыга же ты! – рявкнула Марина, явно намереваясь уйти, и Галина, чтоб не поймали за подслушиванием, поспешила войти в комнату.

– Привет! – сказала расстроенной золовке. – Что случилось?

– Машину в ремонт нужно срочно, встала, что-то там не в порядке. А мы намедни старшему сыну купили дорогущий компьютер, черт бы его побрал. Теперь денег нет совсем. Просила до зарплаты у братца двадцать тысяч, так шиш мне, а не деньги.

Галина лишь пожала плечами. Михаил никому в долг не давал принципиально, как он говорил, но жена считала, что им движет не принцип, а элементарное жлобство. Его грели деньги на счету. И чем больше их было, тем сильнее он их любил, для родных уже места в сердце не хватало.

– Ты просто как этот из мультика, – Марина посмотрела на Галину, ожидая подсказки, но та мультики не смотрела, откуда на них время-то взять? Но Марина и сама вспомнила: – Скрудж! Смотри, от жадности не окочурься! – и вылетела из комнаты.

Высокомерно проводив ее неодобрительным взглядом, Михаил спросил у жены:

– Что, даже и просить за нее не станешь?

Заправляя волосы под плотный чепчик, купленный за гроши в сельмаге, Галина ответила:

– Я пустомельством не занимаюсь. Чего зря время терять?

Муж поморщился от прямоты и неприглядности этих слов. Всмотревшись в чепчик, вдруг сказал:

– Ты что, в мусульманки подалась, что ли? Что за тюрбан на тебе? Или это чалма?

Она пожала плечами.

– Какая разница? Удобная вещь. И волосы не мешают, и пот в глаза не льет. На бирке, кстати, написано было «чепчик». А уж что это на самом деле за головной убор, мне все равно.

Он хотел было спросить, откуда у нее этот самый чепчик, он-то его ей не покупал, иначе бы помнил, но жена уже вышла в коридор, а потом и во двор, не накрыв на стол. Решив не возникать по пустякам, и у самого руки есть, засунул в микроволновку тарелку вчерашнего борща и пару котлет с макаронами. Быстро съел, раздумывая, то ли жена так вкусно готовит, то ли просто он так сильно проголодался. Потом отправился спать.

Выйдя во двор, Галина увидела так и не ушедшую золовку. Марина уныло стояла возле ворот, нетерпеливо постукивая по железному запору.

– Вот и ты, наконец! – воскликнула вместо приветствия. – Может, ты мне денег займешь? Не такую уж я большую сумму и прошу.

Галина с укором на нее посмотрела.

– И откуда я их возьму? Ты прекрасно знаешь, что все деньги у твоего братца.

– Уж прямо-таки все? – недоверчиво прищурилась просительница. – Так я тебе и поверила!

– Хочешь верь, хочешь нет, дело твое, – равнодушно охолонила ее хозяйка. – Всеми деньгами в нашей семье распоряжается Михаил. Все вопросы к нему.

– Если так, то как ты с ним вообще живешь? – все с тем же недоверием продолжала допытываться гостья. – Я бы и минуты с таким жить не стала!

– Вот как? А что же ты, когда я лет десять назад тебе сказала, что уж лучше бы он немного выпивал, как твой муженек, но зато не скупердяйничал, заявила мне, что я свинья неблагодарная и что ты с удовольствием бы со мной поменялась, а?

Марина некрасиво выпучила глаза.

– Ты это серьезно? Я такое сказала?

– Ну да. И не только ты одна. Вся ваша родня меня неблагодарной считает. Вы же уверены, что живу я как у Христа за пазухой.

Золовка замахала руками.

– Ну прости. У меня, видимо, помрачение мозгов тогда случилось. Уж лучше мой Серега. Он хоть и выпьет порой, зато потом вдвое добрее становится. Все сделает, что ни попросишь.