– Удрал при первой же возможности, – неприязненно поморщился Рене. – Этого сыча продали страстному любителю птиц. Он держал у себя ушастую сову, филина, ворону и щеглов. Филин был ручной. Вороны с щеглами… периодически менялись.

– Где? – Повторила я. – Что за коллекционер пернатых?

– Фитри. Гарео Фитри, владелец передвижного цирка.

– Что?!

– За шесть с лишним лет я объездил почти всю империю Роумстон, – с застывшей улыбкой продолжал Рене. – Не сам, конечно, преимущественно в корзинке, служившей… скажем так, домом.

Я потрясла головой, но услышанное никак не укладывалось в нужном порядке. А Рене в это время попробовал подняться на ноги, и ему это удалось. Постоял с неуверенным выражением лица, сделал несколько шагов. Нет, ходить он точно мог.

– Цирк, – потрясённо бормотала я. – Мне кажется, так и есть: всё это цирк и очень дурацкий розыгрыш!

– А я в человеческом облике плод твоей нездоровой фантазии, – подхватил янтарноглазый, шагнул в мою сторону и протянул подрагивающую кисть. – Можешь ущипнуть.

– Воздержусь.

Ущипнула я себя, но долговязый незнакомец продолжал маячить перед глазами.

– Так… Пока ты не развеялся неправильной моей иллюзией, вопросы: о каком увечье речь? Как это всё прекратить-остановить-вернуть в исходное состояние? Где твой дом? Надо же понимать, куда тебя возвращать, и как, опять же! И кто всё это устроил? Что ты намерен делать дальше?

Человек-сыч невесело усмехнулся.

– Я жил в Альнарде.

Я моргнула. Альнард! Земли, лежащие за степями и безбрежным лесом, огороженные кольцом гор. Это безумно далеко! В таком случае понятно, откуда акцент… и как Рене, собственно, учил имперский. Одновременно со словами этот тип потянул с плеч халат, пока я, захлебнувшись очередным вопросом, пыталась переварить новые сведения.

– Стоп, что ты делаешь, зачем?!

– Отвечаю на твой вопрос.

Ко мне повернулись спиной, и сначала я таращилась на цепочку позвонков на светлой коже. Какой же он исхудавший всё-таки… А потом Рене нервно дёрнул лопатками, обращая моё внимание на шрамы.

– Что это?

Он вернул на место халат.

– Теперь уже ничего. А раньше были крылья. То, что отобрал хнум и моя неосторожность.

Ровный, очень ровный до безразличия голос. Я принялась вспоминать, какие народы населяют земли Альнарда… Но одно дело слышать и читать, и совсем другое – видеть представителя крылатого народа на расстоянии вытянутой руки… А выглядел совсем как человек, разве что эти жёлтые глаза... Я поймала отголосок чужой боли, приложила ладонь ко рту, но какая-то часть сознания продолжала упираться и отвергала рассказанное.

…Крылья! А потом – нелепая жизнь-не жизнь в тельце маленькой совы. Как это вообще возможно?

– Никогда не видела крылатого человека, – тихо призналась я. – Сложно представить.

– Я больше и не крылат, – напомнил Рене. – Ни крыльев, ни ветра, ни неба. Но шанс вернуть, мне казалось, был. Враки для наивного полудурка.

– Зачем..? – То ли его, то ли себя спросила я. – И кто такое провернул? Блор?

– Вряд ли. Я тогда ещё не утратил способности чувствовать магию в людях; в том типе её не было,– отозвался Рене, усаживаясь обратно в кресло. – Я почти уверен, что он был простым исполнителем. А кто его нанимал – тут версий много. Но не все ниточки мне удалось увязать. Я не такая важная птица, чтобы… Ни похищать, ни накладывать проклятие не было смысла.

– Точно не было? – Засомневалась я. – Кто-то уж очень хотел причинить тебе огромный вред. И у него получилось. Кому нужно было так хитро тебя спрятать? Кто в твоём окружении…

Рене издал тихий полустон-полурык.