— Потому что этот еще не развалился, — улыбнулась девушка, открыла шкаф и достала изумрудно-зеленое вечернее платье. — Смотри, какое красивое! Оно из жатого шелка!

Она продемонстрировала его Илоне.

— Действительно, удача, — насмешливо протянула та. — Особенно с учетом того, сколько слуг в этом замке. Тебе помочь?

— Нет, я сейчас! – Вероника скользнула в ванную комнату. Ровно через четверть часа она вышла уже одетая, на ходу расправляя ткань лифа. Волосы она укладывать не стала, лишь при помощи воска еще более взъерошила их, создавая весьма продуманную небрежность. — Я почти готова!

Илона с тоской посмотрела на дочь:

— На самом деле я… я хотела поговорить с тобой.

— О чем?

Вероника подошла к зеркалу, вдевая сережку в ухо: три изумруда-ромбика, каждый окружен бриллиантами.

— Ну… я и Шарль… мы решили жить вместе…

— Дорогая, это же замечательно! – девушка ободряюще улыбнулась матери.

— Ты не возражаешь?

— Во-первых, возражать было бы глупо, поскольку я давно живу отдельно… — Она вставила в ухо вторую сережку, радостно осознавая, что появился очередной предлог избегать особняка, в котором жила ее мать. — Во-вторых, ты же знаешь, что мне нравится Шарль.

Илона выдохнула и прошлась по комнате, шелестя платьем. Она задержалась у окна, всматриваясь в темноту ночи, затем обернулась.

— Почему ты все еще не замужем? – внезапно спросила она.

— И ты туда же! – Вероника демонстративно закатила глаза. — Дай угадаю, тебя прислал дядя?

— Нет, хотя он, как глава нашего клана, тоже тревожится о твоей судьбе..

— Скажи ему, вернее — Терезе, что я благодарна за заботу, но слишком дорожу своей свободой, чтобы отягощать себя обязательствами, – предложила Веро, внимательно рассматривая себя в зеркало.

Мать покачала головой, показывая, что этот номер не пройдет:

— Послушай, я не хотела говорить, но ведь прошло уже много времени…

— Ты это о чем? – Веро слегка прищурила глаза, разглядывая Илону.

Неужели она где-то выдала себя, и та поняла, что дочь все еще не оправилась после смерти Фернанда Амстела, или… это все— таки про Бертрана…

— О том парне, помнишь, который встречался с тобой, а потом оказалось, что он лишь хотел написать научную работу о драконах… Генетик… у него еще были такие голубые глаза…

Веро тихо выдохнула:

— Боже, мама, это было так давно, что я уже забыла…

— Точно?

Веро подвела губы неяркой помадой и повернулась.

— Встреть я его на улице, я бы не узнала. Хорошо, что ты знала только о нем! У тебя есть еще вопросы?

— Ты говоришь так, будто выступаешь в суде.

Девушка вздохнула и подошла ближе:

— Извини, я действительно большую часть времени провожу в судах. Это – моя работа!

— Скажи… — Илона замялась. — А у тебя кто-то был?

— Ма-ам… — протянула Веро, — Ты о чем?

— О мужчине, конечно, моя дорогая.

Девушка устало посмотрела на нее.

— Даже не знаю, что для тебя более приемлемо: ложь или правда… Хотя, да, ложь ты же почувствуешь, а правду я не хочу говорить… — Она усмехнулась. – Нам пора, милая, иначе ты пропустишь собственное торжество, дядя мне этого не простит!

С видом фокусника она достала из чемодана бальные перчатки и, чмокнув мать в щеку, поспешила к выходу. Уже в коридоре был слышен гул толпы, находившейся в холле замка. С площадки второго этажа это собрание мужчин в черных смокингах и женщин в ярких платьях напоминало море.

Веро недовольно покачала головой, Фернанд никогда не стал бы держать гостей в холле. Он распорядился бы открыть две малые гостиные, официанты на серебряных подносах разносили бы закуски, и приглашенный оркестр играл легкую музыку. Но теперь хозяином замка был Эдвард, а его жена любила экономить, поэтому ужин обещал быть достаточно занудным и шаблонным, как и любое мероприятие, полностью организованное кейтеринговой компанией.