Символический? Это сейчас для меня 30 тысяч долларов – спокойные деньги, одна моя машина стоит примерно столько, и я не считаю ее дорогой. А тогда подобная сумма была для меня Деньгами с большой буквы. Если бы я тогда продал все, что имел, включая родительскую хрущевку на окраине города, я бы не наскреб нужную сумму.

Хорошая была идея с бабушкиной квартирой. Просто я трус, я знал, что не смогу сделать все один, я вообще ничего не могу сделать, не испугавшись заранее. Буду дрожать руками, трястись душой и представлять себе всякие криминально-психологические страхи, пока окончательно не обосрусь. Откровенная трусость и излишнее воображение – это то, что мне всегда мешало в жизни.

Поэтому мне и потребовался Витек. В качестве исполнителя плана, с равной долей в пятьдесят процентов. Известно, можно делить по-честности, а можно – поровну. Поровну – никому не обидно. На самом деле я им просто прикрылся, как щитом. Мол, если что – это Витек, все Витек, а при чем тут я? Да нет, меня там и близко не было…

Витек, помню, долго сомневался вначале. Потом сам загорелся. Он уже хотел стать бизнесменом.

Все честно, идея наша – исполнение ваше.

Честно? Положа руку на сердце, нет. Я просто придумал, закрыл глаза от страха, а когда открыл – все было кончено. Единственное, что я сделал, два раза встречался с бабушкой Адой, подтвердил ей всю придуманную нами подноготную этой истории. Мне она поверила. Витьку могла бы не поверить, не тот типаж, а мне – да. Мы с Аликом вместе кушали ее хаш, еще будучи в третьем классе. Лучший друг, которого, меняя на новых двух, еще подумаешь, как бы не продешевить.

В общем, афера получилась достаточно простая. Просто наглая. Как рев трактора в шесть утра во дворе.

А самое смешное – до того как мы разделили деньги, я почти месяц ночевал у случайной подруги, про которую никто не знал. Проверялся на пути к ней, как в шпионском романе. Боялся, Витек меня убьет, чтобы не делиться. С живым-то он не поделиться не мог, я, по природной осторожности, хорошо подстраховался, записал два наших ключевых разговора с бабушкой на диктофон. Там весь обман виден, как на ладони. Даже для суда было бы достаточно, для Алика – тем более.

Ох, как же я тогда боялся Витька!.. Только застарелая привычка носить свою хладнокровную маску удерживала меня на людях от желания кусаться и биться в истерике…

Теперь я думаю иногда: убил бы меня Витек, если бы не мои предосторожности? Кинул бы мимо денег? Интересный вопрос…

Скорее, нет. Не убил и даже не кинул бы. Теперь я это хорошо понимаю. Несмотря на все его отрицательные качества, бьющие в глаза, как полуденное солнце, был у него глубоко внутри своеобразный моральный стержень. Точнее, не стержень, конечно – к его извилистой, как змея, морали понятие «стержень» не подходит категорически, тут нечто более примитивно-обнаженное. Скажем, чувство стаи, деление на своих и чужих, своеобразная честность к подельникам, как в воровском мире между членами одной шайки существуют какие-то внутренние понятия честности.

Все объяснимо: человеку трудно никому не верить. Не хочется ему никому не верить, ох как не хочется… Если человек никому не верит – он обречен на самое глубокое одиночество. Такого безнадежного одиночества люди интуитивно боятся. Я хорошо разбираюсь в одиночестве…

Думаю, поэтому Витек и преуспел в бизнесе, что понимал свое место в общей стае. Пусть не осознанно, на уровне спинного мозга, но хорошо понимал. Там ведь тоже бесшабашных кидал и жуликов долго не держат, там все с зубами, я-то прекрасно знаю.