Пара секунд. Алла даже толком не успела обдумать свой поступок. Она сунула ему жетончик, взяла за руку и провела мимо патруля. Идея сумасшедшая! Во-первых, потому что она никогда не брала парня за руку. Так чтоб не дуэт танцевать, а просто в жизни. Да ещё и совсем взрослого. А во-вторых, не понятно, с чего она решила, что защитит его от патруля и милиции.

Опомнилась уже на эскалаторе. Толпа рядом с турникетами оторвала их друг от друга. Стало грустно. Ладонь у него была теплая и сильная. Такой бы и поддержку смог сделать. Глупо было надеяться, что он на неё серьёзно среагирует. У неё "ни жопы, ни сисек", как говорила мамина подруга тётя Ира. Да и откуда такая фигура у балетнных.

Сердце подскочило к горлу, когда парень обернулся к ней на эскалаторе. По губам читалось "Спасибо". У Аллы губы сами расползлись в улыбку. А вот когда он вдруг дождался её внизу, стало страшновато. Совсем взрослый. Высокий, крепкий. А она рядом - сущий воробей. Эльф. Слово-то какое придумал. Алла сказала ему, что спешит. Это правда. Но на самом деле ей очень хотелось постоять с ним ещё минуточку. Глупые фантазии. С ними чуть-чуть легче переживать каждый новый день.

Мама велела не задерживаться в училище. Но это часто не от Аллы зависит. То надо убрать класс, то вдруг назначают дополнительную репетицию, если тебя выбрали для участия в спектакле.

Аллочку на первых курсах выбирали часто. Это миф, что в спектакли берут самых талантливых. Детей из хореографического училища в театр приглашают не за способности. А если они по размеру подходят под уже существующие костюмы. Ларионова в первых классах была самой маленькой. Поэтому и брали. Потом прибавила в росте, но оставалась очень худой, вполне укладываясь в балетный норматив "рост минус сто двадцать сантиметров" . Хотя многие девочки в её классе обзавелись выпуклостями.

На подростковую припухлость в училище внимания особо не обращали. Даже наоборот - запрещено было под страхом отчисления употреблять специальные средства для похудения. Но вот жира нигде не должно было быть.

Когда Аллочка доехала домой, там уже сидела тётя Ира. Мама почему-то дружила с ней, а Алла никак не могла понять, что это за дружба такая. Когда мама тёте Ире всё, и банку варенья, и приглашение с ними на пикник, и юбку сшить, а она ей - ничего.

- М-да, Викуся, вымахала у тебя коровища, а по дому не помогает, - выдала тётя Ира, стоило Алле присесть за стол.

Алла даже не поняла, о ком это сейчас разговор. Это она коровища?

- Ир, да она помогает, когда может. Когда ей хозяйством заниматься? Она вон в училище целыми днями, - вступилась за Аллу мама.

Алла вежливо промолчала, торопливо доела и ушла к себе. Ей всегда внушали, что не надо ничего говорить взрослым, когда тебя не спрашивают. И потом тётя Ира - гость.

Свою подругу Аллина мама слушала. На следующее же утро Алла нашла на столе список дел, которые надо сделать. Покрутила листочек в руках. Она, конечно, постарается. Подхватила сумку и побежала в училище на занятия.

Теперь у неё было, о ком "медитировать", стоя у станка во время класса. Она будет думать по того парня из метро.

Память подкидывала подробности. Глаза у него зелёные. И волосы светлые. Затылок стриженный, а сверху шапка непослушных волос, которые он ладонью назад пригладил.

Все девчонки из её класса уже были в кого-то влюблены. Пока романов никто не крутил. Хотя глазки строили, конечно. Мальчики с их курса были ещё маленькие, похожие на неуклюжих кузнечиков с острыми коленками и локтями. С ними даже дуэты танцевать было странно. Воняло от них за километр. А мальчики с курсов постарше, которых Аллочкин папа упорно называл балерунами, а не танцовщиками, даже не смотрели в сторону младших девочек. Им хватало внимания своих.