Оглядевшись, Сара свернула направо и пошла вдоль пустых домов. Страшно. Даже понимание того, что тут никого нет и быть не может, не помогало бороться с захватившим все мысли ужасом. Ребенком, приходилось часто оставаться одной, но это другое. Здесь все чужое, незнакомое. Здесь за каждой дверью, за каждым поворотом мерещились незнакомцы, так и норовящие наброситься и разорвать на куски. В памяти всплывали фильмы ужасов про мутантов, живущих в таких вот заброшенных местах, и становилось еще страшнее.

Вот он. Его дом. Синий пикап стоит припаркованный под навесом, спрятанный от любопытных глаз в тени. Сара поднялась на крыльцо и постучалась. Ни звука, ни шороха, ни движения. Легонько толкнула дверь кончиками пальцев, проверяя, открыто или нет.

Заперто. Куда он мог пойти?

Решив обойти другие дома, девушка сбежала обратно на вымощенную камнем улицу и пошла к дому напротив. Пусто. И следующий – тоже.

Дверь дома под номером семнадцать оказалась приоткрыта. Не ожидая ничего плохого, Сара вошла внутрь, осмотрелась. Выглянула из прихожей в пустую гостиную, дернула дверь подвала. Лестница на второй этаж поскрипывала под ногами, от волнения дышать стало тяжело. Остановившись на половине пути, девушка прислушалась – в одной из комнат кто-то был!

Это отец. Кто еще?

Перебирая в уме фразы, которые решат ее судьбу, Сара поднялась на второй этаж, заглянула в открытую дверь и замерла на месте.

У окна стояла простая железная кровать с пружинистой сеткой снизу и металлическим витым изголовьем. На старом матрасе, пропитанном чем-то темно-алым, липким, словно живым, лежало обнаженное тело мужчины. Шею стягивала веревка. Под ней виднелись синяки и кровоподтеки. Глаза открыты, чуть вытаращены. Стеклянный взгляд устремлен прямо перед собой, и кажется, человек смотрит на что-то удивительно прекрасное. Руки привязаны к изголовью кабельными стяжками так, чтобы не дать ему пошевелиться или защищаться.

Рядом с кроватью стояла молодая женщина. Темные волосы, перепуганные серые глаза, шрам над бровью.

Сара не помнила, как закричала, как бросилась вниз по лестнице. Внизу, у самого выхода, зацепилась за оставленный прежними хозяевами пыльный половик, упала, больно ударилась головой о косяк входной двери. Суетливо поднялась, кубарем свалилась с лестницы – прямо в объятия мужчины в спортивном костюме и кроссовках с белыми полосами.

– Там, там…

Голос дрожал. Он пытался ее держать, хмурился, а она вырывалась из его рук, пытаясь сбежать.

– Ты кто? Что случилось? – прорычал мужчина. Ее отец.

От страха мысли перепутались. Она всю дорогу репетировала, что скажет, но теперь, когда, наконец-то, они встретились лицом к лицу, выпалила:

– Я твоя дочь. Дочь Рейчел. Сара.

Иголки, опадавшие с елей, замерли. Бурный поток реки остановился. Ветер утих, словно наткнулся на невидимую преграду. Звуки потонули в вакууме, движения давались с трудом. Даже сердце перестало биться.

Чудилось, что мимо пролетают дни, месяцы, годы, отматывая жизнь назад, до момента ее рождения. И вот она снова в утробе матери, сжимается, становится меньше, превращается в набор клеток.

Из дома вышла молодая девушка с темными волосами и серыми глазами и встала как вкопанная. Испуганный взгляд метался от Сары к мужчине в спортивном костюме. Она что-то говорила, говорила, говорила… Пыталась оправдаться или признаться – кто ее разберет?

Весь мир раскололся на тысячи осколков и замер.

– Девочка, ты не в себе? Я тебя не знаю. И не знаю никакую Рейчел!

***

Спать пришлось в палатке. Спустившись ближе к поселку, Андрэ с удивлением обнаружил, что тот незнакомец на черном внедорожнике приехал не один. Он насчитал пять или шесть машин, спрятанных под навесом. Так, чтобы никто не увидел с дороги.