Странно это всё, но меня это не касается. Так ведь?

Как только этот хвостатый и арахноид покинули помещение, Сату обратил своё внимание на меня:

— Ну, и как же зовут тебя?

— Ам… — задумалась. А ведь и в самом деле, как?

Неуверенно пожимаю плечами.

— Не помнишь, — кивает «комар». — Хорошо. Это очень хорошо. Ты знаешь, для чего ты тут?

Отрицательно качаю головой.

— Прекрасно! — на лице Сату расплывается жуткая улыбка. — Ты, моя дорогая, просто вещь, товар, рабыня. Разницы особой не играет, как тебя назвать. У тебя нет никаких прав. Ты — никто. И тебе об этом прекрасно известно.

Хмурюсь. Мне не нравятся его слова. Но я не спорю.

— Скоро мы прибудем на одну планету, где продадим тебя. И это нормально. Ты не станешь сопротивляться этому. Тебя купят, и станешь служить тому, кто даст за тебя самую высокую цену. Это самая важная задача в твоей жизни! Ты поняла?

Киваю. Но внутри всё противится его словам. Не знаю, почему, но мне кажется, что что-то не так. Что-то тут неправильно.

— Ты, особь, которая рождена лишь для того, чтобы служить более развитой расе. И делать всё, что от тебя потребуется.

Мне хочется возразить, но… включается разум.

Если он так говорит, то, наверное, так оно и есть?

Я — товар, который скоро должны купить. И моя задача — служить тому, кто даст большую цену. Я — никто.

И всё же, моё нутро противится этому. Словно под «коркой» засело что-то такое, что вопит о неправильности происходящего.

Но вместо того, чтобы послушать этот вопящий «голос», просто киваю Сату, смиряясь со своей участью.

И он довольно улыбается.

— Чудесно. — А затем зачем-то произнёс: — Вот и талассиец ничего не будет помнить. Плохо, что часто приходится стирать его память, но другого пути нет. Это невиданная удача — заполучить одного из грозных генералов Таласса, планета которого входит в сам Альянс Прайду.

От его слов внутри что-то жжёт, а разум колет…

Стирать память?

Генерал Таласса?

Альянс Прайду?

И почему всё, что сейчас происходит, кажется мне неправильным?

— А теперь давай-ка подготовим тебя, девочка. Плохо, конечно, что талассиец приметил в тебе свою самку, но ничего, мы это уже исправили. Скоро и о тебе он не вспомнит. В памяти останется только то, что будет угодно нашему капитану.

И он гаденько засмеялся.

По телу пробежала неприятная дрожь. Руки сами собой сжались в кулак, а внутри поднялась волна негодования.

Что это? Почему?

— Вот, держи, — он кинул мне какие-то тряпки.

Инстинктивно поймала их, а затем развернула.

Полупрозрачная белая ткань.

— Надевай, — отдал распоряжение «комар».

— Зачем? — задала вопрос, с удивлением глядя то на платье, то на Сату.

— Так надо. И давай без лишних вопросов. Надевай. Живо. Скоро прибудем на Ксандор. Там тебя и продадим на закрытом аукционе.

Тяжело вздохнула. Хочется возразить, но… имею ли я на это право? Я же… товар. И должна делать всё, что мне прикажут.

И я подчинилась.

Спустя несколько минут была полностью переодета.

То платье, что дал мне Сату, скорее, не скрывало, а открывало взору мою фигуру.

Отрытые шея, плечи и руки. Грудь прикрыта лишь наполовину, на талии золотистый поясок, который служи т для того, чтобы подчёркивать изгибы моего тела, а по бокам длинные разрезы, почти полностью обнажающие округлые бёдра.

— Прекрасно! — довольно усмехнулся «комар». — Вот теперь ты готова к продаже.

От его слов сердце болезненно сжалось. А перед газами снова встал образ того сереброволосого мужчины.

Где-то глубоко внутри было странное, но очень чёткое ощущение, что то, что они с ним сделали — неправильно. И что Ксею нужна помощь. Моя помощь.