Но как? Я ведь никто… я — товар.

10. Глава 9

Меня вертели из стороны в сторону: рассматривали, щупали руки, ноги, волосы. Даже заглядывали в рот, словно я… даже и не знаю, что подобрать в сравнение, но…

Почему-то на язык просится слово «кобыла». Да!

Я не знаю, не помню, что оно значит, но… ощущения не из приятных.

Сейчас я находилась в другом месте — не у Сату в мед отсеке, а в более просторном помещении.

Такое же серое и убогое, с ржавчиной на стенах и с запахом сырости и плесени, от которого мне то и дело хотелось поморщиться и поёжиться. Кожа то и дело покрывалась пупырышками.

Неприятно.

На меня внимательно смотрел какой-то странный индивид.

На вид чем-то смахивает на человека. Нет, скорее, он и есть человек: тёмные волосы, высокий, крепкий, поджарый. Мускулистый. Я бы даже сказала, что он вполне симпатичный. Но глаза… Они у меня вызывали оторопь. Жуткие, пронзительные и ледяные…

Вертикальный зрачок льдистых глаз, постоянно смурное выражение лица… и брови сведённые к переносице.

Одежда, вроде, и нормальная, но и странная одновременно: рубашка из серой ткани на молнии отлично подчёркивало его сильное тело, на плечи накинуто нечто, похожее то ли на плащ, то ли на камзол, то ли на сюртук… Я даже и не знаю… Образы и слова сами всплывают в голове, не принося мне дискомфорта. Я просто… просто знаю, как называется вещь. Но это… короткий перед, до талии, на трёх пуговках, а сзади длинно. До колен, если быть точнее. И я не понимаю, что это за одеяние такое.

Да, серое, странное и… довольно интересное.

Темные штаны, совершенно не скрывающие его сильные и длинные ноги.

— Повернись, — раздаётся приказ от него.

И у меня снова бегут мурашки по телу, но от них мне становится жутко и неприятно. Интуитивно чувствую, что этот тип страшный.

Я поворачиваюсь, а у самой ноги дрожат. Да ещё и эта тряпица, именуемая платьем.

— Медленнее.

И снова приказ.

Его голос низкий, вибрирующий и грубый.

Я на мгновение замираю, а затем начинаю поворачиваться медленнее.

— Хороша, да? — довольно скалится Сату, ища одобрения во взгляде этого странного мужчины.

— Неплохой товар, док, — кивает он, а у самого во взгляде только холодный расчёт.

Мне кажется, он уже продумывает миллионный вариант, как бы продать меня подороже. Как бы не продешевить?

— Она точно ничего не помнит, док?

— Обижаешь, капитан! — поднял свои сухие руки вверх Сату. — Я вколол ей тот самый, новый препарат…

— Но он нестабилен, — снова хмурится мужчина.

Вернее, как назвал его «комар», капитан. Так вот, как он выглядит! Вот, кто хочет меня продать!..

Почему-то глубоко в душе поднимается волна негодования, несогласия…

Я не хочу! Не хочу, чтобы меня продали! Я… Всё моё нутро противится этому!

— Да. Конечно, он нестабилен, но… Пока такой эффект мы видели на талассийце, но я уверен, что это из-за особенности его происхождения. У остальных же особей, которых мы выкрали с разных планет, такого не наблюдалось. Их память стёрта. Конечно, кое-какие моменты возвращаются, но они незначительные. Скажем, знание языка, продуктов, эмоций и чувств. Всё это они снова начинают осознавать и понимать. Страх, боль, гнев, радость… Смерть. Остальное же, то как они жили раньше, они уже не могут вспомнить. Так что, думаю, что и у этой примитивной особи, — он кивнул на меня, — будут такие же показатели.

— Ты… думаешь? Думаешь?! Ты должен это точно знать! — голос мужчины грозен. И я будто чувствую, как у него поднимается волна ярости, исходящая откуда-то из самых глубин его тела и сознания. — Я не хочу, чтобы в разгар торгов она вспомнила всё своё прошлое и устроила истерику! Она — рабыня! И должна ею оставаться до конца продажи. А вот после… это уже не наши проблемы. Даже если она сдохнет, то это будет нам только на руку! Мне нужны гарантии, Сату, иначе…