— Должно быть, всё ещё сплю, — осоловело оглядываясь по сторонам, пробормотала Беланже и с тяжёлым вздохом рухнула обратно на подушки, мечтая до конца своих дней оставаться в плену этого чудесного сновиденья. Подушки были мягкими, воздушными, как будто их набивали… нет, даже не пухом — кучевыми облаками. Прохладный шёлк простыней приятно льнул к коже.

Мишель улыбнулась своим ощущениям и тихонько зевнула.

— Или я умерла и попала в рай, — предположила вслух, после того как несколько раз хорошенько ущипнула себя за локоть, но так и не смогла проснуться.

Дверь в спальню отворилась. Мишель вздрогнула и села на постели, увидев хмурую Катрину.

— Доброе утро, — поздоровалась с ней мисс Донеган, при этом сохраняя такой вид, будто желала «гостье» вечно гореть в преисподней. В крайнем случае — объесться дохлых лягушек и несколько недель потом мучиться несварением желудка.

— Доброе ли? — Мишель свесила ноги с кровати и, окинув комнату благоговейным взглядом, спросила: — Твоя спальня?

— Моя, — мрачно кивнула Катрина, неожиданно добавив: — Со мной тебе было безопаснее.

— Спасибо, — тихо отозвалась пленница, впервые испытав к сестре Галена нечто сродни симпатии, а также чувство искренней благодарности. Мишель печально вздохнула, понимая, что хочешь не хочешь, а пора возвращаться к враждебной реальности и пытаться разобраться в ужасах минувшей ночи. — Кто… Что это было?

Мисс Донеган не спешила с ответом и старалась не встречаться с пленницей взглядом. От которой не укрылось, как дрожат пальцы хозяйки Блэкстоуна, когда та принялась поправлять веточки магнолии в хрустальной вазе, усыпанные розовыми бутонами-звёздочками.

— Это были волки. Лугару.

Почувствовав слабость в ногах, Мишель опустилась обратно на кровать.

— Но ведь они давным-давно покинули эти края. Как они вообще сумели пробраться в дом?

Катрина продолжала терзать ни в чём не повинные цветы, пока с нежных бутонов не начали осыпаться лепестки.

— Раньше эти земли принадлежали очень могущественному племени. Шейвари. Слышала о таком?

Мишель неуверенно кивнула, воскрешая в памяти то немногое, что было ей известно о коренных жителях этих краёв — людях, способных превращаться в волков.

— На месте, где построен Блэкстоун, раньше было их святилище. Лугару поклонялись здесь своему божеству — Чёрному Ворону. Приносили ему жертвы; иногда человеческие. И черпали здесь силу. В розарии за домом сохранился полуразрушенный жертвенник. Я специально посадила вокруг него кусты. Когда розы цветут, его почти не видно. — Оставив в покое веточку магнолии, на которой почти не осталось бутонов, Катрина обернулась к пленнице и грустно усмехнулась. — Лучше бы его вообще здесь не было.

— У нас в Лафлёре такой тоже имеется, — стараясь заполнить повисшую после рассказа мисс Донеган паузу, сказала Мишель. — Правда, от него почти ничего не осталось. Так только, обломок камня… Но ты говорила о волках, — попыталась вернуть собеседницу в нужное русло.

— Время от времени, в полнолуние, они являются сюда. Даже спустя почти два века, миновавших с основания поместья, всё ещё жаждут мести. За свой потерянный дом и за утраченные способности.

— А защищаться не пробовали? — Мишель недоверчиво посмотрела на девушку, как будто намеренно выставлявшую свою семью жертвами лугару. — Уже давно б подкараулили и перестреляли тварей. Из-за этой вашей непонятной беспечности вчера погиб человек!

Меланхолия во взгляде Донеган сменилась яростью, полыхнувшей в обычно таких холодных серо-голубых глазах.

— Конечно же, защищаем! Магией. И никто вчера не погиб. Ты от страха сознание потеряла, а потом всю ночь ворочалась и даже кричала во сне. Мне спать не давала, — насупившись, попеняла пленнице хозяйка Блэкстоуна. — А теперь выдаешь свои фантазии за действительность. Всё, тебе пора идти! Пока Гален не понял, где ты ночевала. Я велела прибраться на чер… Наверху, в общем. — Катрина поморщилась. Ей явно претило такое обращение с гостями, пусть и нежеланными, но пойти против воли старшего брата она не решалась. — Там теперь чисто и вполне сносно.