— Не пытайся сопротивляться, — голос одного из братьев, звучит в моей голове, — первая ночь не будет приятной. — Хочу возразить, но не в состоянии и звук издать, словно склеили губы.

Обхватывая мое лицо, Тир заставляет смотреть на него, но даже сфокусировать взгляд удается не сразу.

— Я буду первым, — припечатывает он, сильнее сжимая мои щеки, — сегодня я буду ласков, цени это. — Насмешливо прищурившись, Тир склоняется к моей шее и проводит вдоль пульсирующей венки кончиком языка.

Тело отзывается на его действия пульсирующим томлением внизу живота. Такие ощущения для меня в новинку, это схоже с мучениями, болезненной пыткой, как разряд тока, пущенный по венам.

— М-м-м-м. — Стон вырывается из меня против воли.

Я настолько возбуждена, что уже не в силах контролировать себя, во мне словно просыпается вторая личность, о которой раньше не подозревала, и ей точно нравится все происходящее.

Не верю, что сама начинаю извиваться в его руках, выпрашивая ответных действий. Тира забавляет мое поведение. Усмехаясь, он сдавливает мою грудь и до боли прикусывает сосок. Колени начинают дрожать и отказываются удерживать меня в вертикальном положении.

— Ее надолго не хватит, — это говорит Айк, но я не понимаю, о чем он и чем разочарован, — уложи девчонку на кушетку.

— Сам разберусь. — Огрызается Тир, но подхватывает меня на руки.

Комната начинает кружиться, перед глазами мелькают мушки, а под спиной, наконец-то появляется твердая поверхность. Прохлада кушетки дарит мимолетное просветление, но Тир не позволяет мне скинуть наваждение.

— Не будем оттягивать неизбежное. — Сказав это, он закидывает мои ноги себе на плечи.

Я упускаю момент, когда одежда исчезает с его рельефного тела и пусть, все вокруг превращается в расплывчатую кляксу, но достаточно просто чувствовать. Кончиками пальцев очерчиваю накаченную грудь и медленно веду руку выше, очерчивая скулы.

Тир замирает, нарушая собственное слово, он медлит, разрешая изучить свое тело. Мне нравится вырисовывающийся образ, идеального красавца с точеными скулами и волевым подбородком.

Терпение мужчин взрывается, Тир, как будто скидывает наваждение, резко врываясь в меня на всю длину. Вместе с удовольствием, приходит новое чувство боли, кожа горит, как если бы на нее вылили ведро кипятка. Хочется верещать от этой пытки, но изо рта вырывается хрип.

В голове только одна мысль — вырваться из его лап. Пытаюсь пошевелиться и тут же ощущаю тяжесть чужого тела. Все, происходящее дальше сливается в один кошмар. У этого действа мало общего с физической болью. Нечеловеческий холод охватывает все внутренности. Меня, то погружают в лед, то бросают на раскаленную сковороду, но болит от этого не только тело.

От безнадежности снова вспоминаю звезды и высшие силы, опять молюсь, а меня никто не слышит. На грани сознания мерещится, что кто-то из братьев раскаивается, просит прощения, прижимая мою голову к своей груди. Даже слышу его голос, нежный, заботливый и бесконечно встревоженный. Разум понимает, что этого не может быть, просто слух подводит, а мозг рисует то, чего не может происходить, и все же, цепляюсь за мимолетное виденье, как за спасательный круг. Перед тем как силы окончательно покидают меня, слышу собственный крик и могу поклясться, что к плечу приложили раскаленную кочергу.

У всего есть предел и для меня, это все слишком. Наверное, теряю сознание, но, кажется, что умираю и оживать уже не хочу, только попросить прощения у Кайлы, за свою слабость и трусость. Самый простой способ — смерть, его может выбрать только слабое существо и, похоже, я слишком слаба, чтобы бороться.