С другой стороны кухни уборная и ванная комната, которую местные называют помывочной, с большим, выходящим в сад окном. Ванна стояла прямо посреди комнаты, поначалу это казалось немного непривычным, хотя, если место позволяет, почему бы и нет?

Гостиную я уже видела, но при свете дня она показалась мне ещё симпатичнее. Я заметила, что весь интерьер в осмотренных комнатах напоминает прованский стиль: много дерева и цветочных мотивов. Светлые пастельные тона, выступающие под потолком балки, милые безделушки, салфетки-статуэтки. Видно, что те, кто тут жил, относились к этому месту с большой любовью.

Помимо всего на первом этаже ещё располагался хозяйский кабинет. Вот он разительно отличался по своему убранству: на стенах тёмные деревянные панели, массивная мебель, малиновые бархатные шторы. Сразу видно – это мужская обитель.

Прикрыв дверь, я решила вернуться в эту комнату позже и как следует всё тут осмотреть. Возможно, найду что-то оставшееся от прежних хозяев. Хочется узнать о них больше.

Мы все вместе, дружно, поднялись на второй этаж, тут было всего четыре комнаты.

- Хозяйские покои, - назвала их Алёна.

Обычные спальни, хотя, одна из них явно когда-то была детской. Я сразу решила выбрать для себя ту, что выходила окнами в сад, единственное место в округе, где росли деревья с зелёными листьями. Видимо, поэтому их и спрятали за домом, чтобы не нарушать задуманную композицию.

Узенькая деревянная лестница вела выше, на мансардный этаж. Там было всего две комнатки, в которых полагалось жить слугам, да чулан, где хранились старые, никому не нужные вещи.

От Алёны мы узнали, что помимо сада за домом располагается колодец, крытая беседка, амбар и каретный сарай.

Она же подтвердила мои догадки, что в тех домах у дороги живут слуги. Помимо управляющего, конюх, кухарка, садовник и лесник.

Семья управляющего традиционно присматривала за хозяйским домом, все эти годы мать Алёны, носившая гордое звание экономки, следила тут за чистотой и порядком, а дочери ей помогали. Вот почему в доме так прибрано!

Время неуклонно близилось к обеду.

- Нам нужно переодеться, - заявила Ольга, - слуги сразу должны понять, кто здесь хозяин!

Выяснив, что ей больше ничего не угрожает, сестрица сразу повеселела и даже про этикет вспомнила. В чём-то она права, переодеться нам действительно нужно. После нескольких дней в дороге наши вещи, мягко говоря, выглядели совсем не очень.

Поднять сундуки на второй этаж мы не смогли, пришлось открывать их прямо в гостиной. Я выбрала самое скоромное платье, потемней, у меня ведь вроде как траур. А вот Лёлька видимо решила всех поразить, вытащив из сундука что-то нежно розовое, с пеной кружев.

Прихватив с собой шпильки и щётку для волос, мы поднялись в облюбованные нами комнаты, помогая друг другу избавиться от грязной одежды, расстёгивая десятки мелких пуговичек.

Какие же они не удобные, все эти ленты, крючки, пуговки! Ни резинок, ни тем более замочков-молний тут ещё не придумали.

Волосы заплели в косы и красиво уложив их на затылке, закололи шпильками. Правда, Ольга аккуратно выдернула из причёски несколько обрамлявших лицо прядей, намотала на палец и оставила свисать задорными спиральками.

В этом розовом платье она была чудо как хороша и очень вписывалась в интерьер дома со всей этой изящной мебелью, выцветшей и ставшей на несколько тонов светлее оббивкой стен, белёными потолочными балками.

Я же в своём тёмно-синем платье казалась немного старше своего возраста, как раз, то что мне нужно.

- Подожди ка, - покопавшись в ворохе разноцветных лент, сестра вытащила невесть как туда затесавшийся кусок чёрного кружева. – Это с похорон тётушки Луизы осталось, - пояснила она, - ты тогда болела, и мы ездили на погост без тебя.