На экране компьютера наконец появилась пара сообщений. Самое последнее было от Грега Гленна – главный интересовался, как идут у меня дела. Послание было отправлено вчера в 18:30, и я почувствовал нарастающее раздражение. Только в понедельник утром Гленн утвердил тему, а в тот же день вечером уже торопился узнать, есть ли у меня что-нибудь стоящее. В переводе с редакторского языка вопрос «Как дела?» означал «Где статья?».

«Да пошел он к черту», – решил я и отстучал ответ, в котором извещал шефа, что понедельник провел в полиции и убедился: мой брат действительно совершил самоубийство. Таким образом я обосновывал запланированный мною переход к исследованию причин самоубийств среди копов и того, насколько часто это случается.

Сообщение, предшествовавшее посланию Гленна, было из нашей редакционной библиотеки от Лори Прайн. Оно также было отправлено в понедельник, но на пару часов раньше и состояло из единственной строчки: «Нарыла любопытную информацию и оставила ее на столе».

Лори я послал подробный ответ: поблагодарил за оперативность, извинился – сославшись на неотложные дела в Боулдере – за то, что не смог приехать, и заверил, что непременно постараюсь забрать материал как можно скорее. В глубине души я подозревал, что Лори испытывает ко мне определенный интерес, хотя наше с ней общение никогда не выходило за рамки служебных отношений. Мне казалось, что в подобных случаях необходимо быть уверенным, и если действовать, то предельно осторожно. Раздавая авансы направо и налево, можно быстро остыть к своему предмету, особенно если тебя встречают с распростертыми объятиями. Если же ты ошибся, то можешь ожидать как минимум жалобы в отдел кадров, и иди потом доказывай, что ты не верблюд. По мне, так лучше и вовсе избегать любовных похождений по месту работы.

Покончив с неотложными делами, я просмотрел последние сообщения «Юнайтед пресс интернэшнл» и Ассошиэйтед Пресс, надеясь узнать, что у нас новенького. В глаза мне бросилась статья о враче, которого подстрелили у дверей женской консультации в Колорадо-Спрингс. Активист движения против абортов был задержан, но доктор пока жив. Я сделал себе электронную копию этой статьи и занес файл в каталог перспективных тем, хотя уже знал, что вряд ли стану ее разрабатывать, если только пострадавший не скончается в мучениях.

Кто-то постучал в дверь, и я глянул в глазок, прежде чем отпереть замок. Это была некая Джейн, жившая этажом ниже. Мы познакомились примерно год назад, когда она переезжала в наш дом и попросила меня помочь внести мебель. Мой рассказ о том, что я работаю репортером в газете, явно впечатлил Джейн: ха, знала бы она, что это такое на самом деле! Потом мы дважды сходили в кино, один раз вместе поужинали и еще как-то провели день в Кейстоуне, катаясь на лыжах; однако это были все наши совместные вылазки за тот год, что она жила рядом со мной, и я сомневался, что из этого выйдет что-нибудь путное. В данном случае, однако, нерешительность проявлял именно я. Джейн казалась привлекательной девушкой, но ее красота как-то не вязалась с домашним уютом. Я же был в достаточной степени бродячим котом, чтобы это могло понравиться мне в ком-нибудь еще.

– Привет, Джек. Увидела в гараже твою машину и поняла, что ты вернулся. Как поездка?

– Неплохо. Во всяком случае я рад, что вырвался из Денвера.

– Небось на лыжах катался?

– Немного. Главным образом в Теллурайде.

– Звучит неплохо. Кстати, хотела тебе предложить, но не успела: если опять куда-то соберешься, я могла бы поливать твои комнатные растения или забирать почту. Только скажи.