Она одарила Декстера ледяной улыбкой и покинула кабинет, сопровождаемая своими людьми. Хок и Изабель кивнули ему на прощание и поспешили следом. Джессика уверенно шла по запутанным тюремным коридорам, а Хок, пользуясь случаем, исподволь изучал своих новых товарищей. Он знал их понаслышке, но никогда не встречал лично.

Винтер была маленькой коренастой женщиной с холодными, спокойными манерами, напоминавшая Хоку дружелюбного бульдога. Она великолепно выглядела в свои тридцать два года, и Хок знал, что Джессика уже дважды была замужем, а теперь ходит в невестах в третий раз. Двигалась и говорила она отрывисто и повелительно, и могла быть очаровательной или грозной в зависимости от настроения. Джессика носила простую одежду Стража, ее грубые полотняные штаны были вытерты на боку до блеска от постоянного соприкосновения с кожаными ножнами меча. В отряде она состояла уже семь лет, из них два года начальником. Винтер умела добиваться победы и делать выводы из неудач, превращая даже их в бесценный опыт. Ее ОСОН обычно вызывали тогда, когда уже не оставалось никакой надежды поправить дело, но Джессика смогла сделать на этом имя, находя решение в самый последний момент. О ней ходила слава дерзкого и отважного командира – как раз такого, подумал Хок, который необходим сейчас. Хок подозревал, что положение даже серьезней, чем казалось вначале.

Он перевел взгляд на Барбера, воина, и невольно почувствовал легкую зависть. Даже вышагивая по пустому коридору, среди друзей и соратников, Стюарт всем своим видом напоминал о битвах и опасностях. Высокий, крепко сложенный, не старше двадцати пяти лет, с руками, перевитыми мускулами, так что те четко вырисовывались на его теле, даже когда Барбер расслаблялся. Широкий, угрожающего вида меч в кожаных ножнах и изрубленная кольчуга, кое-как починенная в нескольких местах, дополняли его портрет. Удлиненное лицо Стюарта обрамляли черные, коротко подстриженные на военный манер волосы. Барбер постоянно хмурился, но это делало его скорее задумчивым, чем свирепым.

Парламентер Джон Макреди походил на милого старого дядюшку. Его работой было беседовать с людьми, а если он оказывался бессилен, Джессика спускала с цепи Барбера. Макреди, казалось, излучал спокойствие и доброжелательность. Со своей неизменной улыбкой он мог убедить кого угодно и обладал даром приковывать к себе всеобщее внимание. Макреди уже начинал лысеть и старался скрыть это, изобретая замысловатые прически. Со всеми он был вежлив, ласков, и казалось, ничто не может рассердить парламентера. Хок, однако, поклялся про себя взбесить при случае этого невозмутимого толстяка, потому что не очень-то верил тем, кто все время улыбается.

Шторм, главный маг отряда, оказался высоким и худым человеком лет двадцати восьми. В нем было почти шесть с половиной футов роста, а худоба делала его еще выше. Туника мага, видимо, давно не была в стирке, а длинные черные волосы никогда не знали гребня. Все вокруг заставляло Шторма недовольно хмурить брови, он ворчал, даже когда к нему обращалась Джессика. Маг то и дело беспокойно сжимал и разжимал кулаки и все время вытягивал подбородок вперед, как будто выискивал повод с кем-то поссориться. Больше всего Шторм напоминал отшельника, который потратил целые годы, живя в пещере и постигая сущность человечества и мироздания, и в конце концов получил на свои вопросы весьма неудовлетворительные ответы. Шторм вдруг заметил, что Хок внимательно разглядывает его.

– Ты что так уставился?

– Да нет, ничего. Просто у тебя очень интересное имя, – ответил Хок с невинным видом.