Татьяна водила шваброй лениво, неохотно и неаккуратно, забывая протирать отдельные участки, особенно труднодоступные. Однако терпеливая и строгая Адлия не уставала повторять, что и как нужно мыть правильно, заставляя ее лезть под тумбу или под раковину, стирать засохшие пятна вручную, проводить шваброй по одному и тому же месту несколько раз, чтобы ни одной пылинки после не оставалось. Девушка поджимала губы и молча исполняла все ее указания, а в душе ворчала.

Впервые придя убираться в туалет, Татьяна не знала, с чего начать. Боялась даже заглянуть под крышку унитаза, как будто из сливного отверстия на нее набросился бы страшный обелиск, полностью состоящий из грязи. Даже резиновые перчатки не казались надежной защитой от полчища микробов под ободком.

Девушка с отвращением брала моющее средство, с еще большим отвращением поднимала ершик из держателя и, морщась, отворачиваясь и боясь дышать, неуклюже двигала щеткой по стенкам унитаза. Адлия внимательно следила за ней, стараясь скрыть улыбку. Потом Татьяна слила воду, и все заблестело. Результат был виден налицо. Сделав это один раз самостоятельно, Татьяна почувствовала облегчение. Жизнь продолжалась.

Оказалось, уборку можно пережить и перетерпеть. Зато не надо было каждый день думать о том, где ночевать. Для комфортного сна Татьяна купила накладки для глаз, безупречно затеняющие солнечный свет. И жизнь показалась совсем налаженной. Только денег все еще не хватало. Но и эта проблема хотя бы частично решалась уличными выступлениями с Ладой и Юрой. На этой неделе они танцевали не на Арбате, а на какой-то площади, название которой Татьяна не удосужилась узнать. Заработали почти столько же, правда, выступать пришлось в два раза дольше. В будние дни публики было больше, но она оказалась менее благодарной. Во второй раз Татьяна танцевала свободнее, даже если и уловила краем уха несколько осуждающих замечаний и пару насмешек. Основная масса и особенно Лада с Юрой ее поддерживали. Они приглашали Татьяну с собой в караоке после выступления, но она отказалась, потому что ей нужно было тратиться на более важные вещи.

Наконец, она задумалась о костюме, попыталась его придумать, описать и даже нарисовать, чтобы начать шить. Весь четверг Татьяна посвятила этому. Смотрела в интернете различные образы танцовщиц, показы мод и фото девушек-косплееров, но все ей не нравилось. Требовалось что-то оригинальное, соответствующее только ей и не похожее ни на что другое. Идея пришла во сне.

Она приснилась себе танцующей посреди чистого поля на фоне ясного неба в костюме подсолнуха. Два крупных желтых цветка закрывали груди. Искусственные камни в цветоложе поблескивали на свету, словно черные алмазы. Вместо бретелей вокруг шеи обвивались две тонкие лианы. Они же тянулись вниз, переплетаясь на животе и спине в красивый растительный узор наподобие рыболовной сети. Юбка из пышных лепестков подсолнуха сильно смахивала на балетную пачку, обрамленную поясом из таких же страз, как на лифе. Лианы раскидывались дальше к темно-зеленым чулкам в сеточку. На голове маленькими подсолнухами расцветал венок.

Всю пятницу Татьяна пыталась нарисовать эскиз своей идеи. Она просмотрела множество роликов по фэшн-иллюстрации, пытаясь повторять за мастерами. Но в ее распоряжении не было даже карандаша, только ручка, поэтому при каждой неверной линии приходилось начинать заново. Убив все нервы на девяносто три попытки нарисовать костюм так, как она себе представляла, Татьяна решила оставить девяносто четвертый вариант как есть: кривой, косой, местами непропорциональный, местами излишне ровный, зато он передавал суть. С этим детским наброском девушка подошла к Адлии, которая смотрела сериал и вязала жилетку.