‒ О чём думаешь?

Он всё-таки не решился сказать ей правду, отмахнулся легко:

‒ А, так. О работе.

‒ Даже сейчас? ‒ с упрёком пробормотала Кристина. ‒ О работе?

‒ Ну-у, что делать?

Она придвинулась ближе, приподнялась, заглянула в глаза.

‒ Неужели у тебя в жизни нет ничего более значимого? О чём ещё стоит думать.

Марат показательно улыбнулся.

‒ Почему же? Есть.

Кристина удовлетворённо и успокоенно откинулась на подушку, решила, он имел в виду её. Хотя, конечно, о ней ведь он тоже сейчас думал.

14. 14

Когда Марат ушёл, Галя ещё какое-то время сидела неподвижно, не в состоянии пошевелиться.

Она всё-таки сказала! Всё-таки ему сказала. И сразу стало легче, но лишь на мгновенье, а потом вдруг огорошило, придавило к кровати запоздалое осознание: а что если получится совсем не так, как она желала? Наоборот, абсолютно наоборот. И Марат не вернётся, даже не позвонит, чтобы сказать «нет». Просто исчезнет, и теперь уже точно навсегда. Потому что у неё нет времени его ждать, она исчезнет ещё раньше, и ему очень легко будет забыть: и про неё саму, и про этот разговор, и про существование Алины, ‒ и, оставив ненужное в прошлом, спокойно жить дальше.

Галя сглотнула распирающий горло комок, зажмурилась.

Господи! Да как у неё совести хватает думать о нём так? Марат ни за что не поступит подобным образом, не бросит её в беде. Он ведь сразу примчался, стоило ей позвонить, даже на день откладывать не стал.

Нет, он ‒ не бросит её, спасёт. Как тогда, давно-давно.

Даже не вечер был, не сумерки, ещё совсем светло, и ни о чём плохом не думалось, когда Галя решила срезать, пройти задворками через гаражи. Потому что домой скорее хотелось, потому что замёрзла, и свежая снежная крупка хрустела под ногами на замёрзшей земле. А она, как назло, варежки забыла, и пришлось прятать руки в карманы, и по сторонам она особо не смотрела, так торопилась, вот и не замечала, почти до конца не замечала ‒ тех, троих. Но даже когда заметила, не развернулась, не бросилась обратно, не ждала от них подвоха. Ведь в этом районе практически все свои. Стараясь особо не всматриваться в лица, хотела проскочить мимо и не мешать, и сначала даже не испугалась, удивилась, когда чужая рука ухватила за локоть.

‒ Куда ж ты так торопишься, солнце? Постой-ка. Подожди.

Галя вскинулась, посмотрела недоумённо. А потом… потом всё происходило, будто в кино, самом популярном по тем временам: про ментов, про гопников, про чернуху, про лихие безжалостные девяностые. И чем бы всё закончилось, лучше совсем не думать. Но появился Марат. Случайно проходил, тоже решив срезать путь, или пришёл специально, привлечённый криками и руганью.

Их трое, а он один, но не испугался. Это она испугалась, подумав, что будет только хуже, и не с ней одной, а ещё и с ним. Но это же был Марат. Он же спортсмен, натренированный, сильный ‒ не тратя времени на бесполезные слова, с налёту ударил одного, отшвырнул от Гали второго, схлестнулся с третьим.

Она вжалась спиной в металлическую стенку гаража, втянула голову в плечи, прикрылась руками, зажмурилась и глаз не открывала до тех пор, пока опять не почувствовала чужой крепкой хватки. Только теперь это был Марат ‒ стиснул её ладонь, дёрнул, потянул за собой, пользуясь моментом, пока противники не прочухались.

‒ Пошли. Быстро. Быстро! Шевели ногами.

И она шевелила. Хотя с трудом поспевала за ним, спотыкалась, едва не падала. Но он не отпускал, крепко держал, очень крепко.

Остановились только во дворе, недалеко от Галиного дома, перевели дыхание. Марат сплюнул, и на белом снегу появились ярко алые пятна.