Андрей

Последний раз я ел сырники уже не помню когда. Разнообразные десерты, выпечку – сколько угодно. Учитывая, что я владелец сети кофеен в Москве и пары ресторанов в Вене. Но вот сырники, настоящие, домашние, разве что в молодости. Сколько ни пытались европейские повара и кондитеры сделать подобное блюдо в Австрии, а всё рано так, как готовила моя мать, у них не получалось. То ли творог не тот в Европе, то ли ещё что.

С удовольствием отламываю вилкой тёплый пышный кусочек. Вкусно. Как в детстве. Анастасии снова удалось удивить меня. Вот же…

– А хотите малинового варенья? – подаёт голос сероглазая. – Я от мамы привезла.

Серьёзно? Остались ещё люди, которые делают закрутки на зиму? Прежде, чем я успеваю что-то сказать, Настя достаёт из шкафчика небольшую банку. Быстро открывает её и наполняет креманку тёмно-алым вареньем.

Бельё, сохнущее на улице, сырники, малиновое варенье, девушка в косынке… Я как будто назад в СССР попал. Офигенная, кстати, девушка. Сейчас на кухне мне удаётся рассмотреть Настин наряд получше. И я точно понимаю, что ни Дольче, ни Габбаной здесь не пахнет. Однако, сарафан очень идёт сероглазой. Будто специально для неё сшит. Лиф достаточно открытый, но ровно настолько, чтобы шикарная грудь не вываливалась и не выглядела вульгарно. Юбка просторная, чуть ниже колена, но это не мешает угадывать под ней соблазнительные округлые бёдра. Тонкая талия чётко очерчена и выгодно контрастирует с полной грудью.

– Что-то не так? – спрашивает Настя, заметив, что я её разглядываю.

– Сарафан у тебя красивый.

– Спасибо, - заливается румянцем и смущённо добавляет. – Это сестра мне сшила.

Ну? Что я говорил? Вряд ли её сестра работает на итальянский дом моды.

– Добренькое утречко! – на кухню заходит Кристина.

– Привет! – киваю дочери.

– О, сырники! – хватает с тарелки еду. – Насть, ты к первой паре поедешь?

– Да, - утвердительно кивает Анастасия.

– Передашь мой реферат преподу по маркетингу?

– А ты что? Не едешь на учёбу? – вмешиваюсь в диалог подруг.

– Я на маникюр записана, - Кристина макает сырник в варенье.

– А другого времени нельзя найти для маникюра?

– Мой мастер заболела. А у остальных всё забито. Пришлось выбирать из того, что осталось.

– Ну да. Разумеется. Ноготочки важнее универа, - резюмирую с сарказмом в голосе.

– Чао! – прощается дочь и, даже не поблагодарив Настю за завтрак, испарятся, оставляя за собой шлейф приторных духов.

Анастасия хочет что-то сказать, но не успевает. Кристины уже и след простыл.

– Спасибо. Сырники были очень вкусные. И варенье тоже, - встаю из-за стола.

– На здоровье, - немного растерянно отвечает сероглазая.

Иду в кабинет за документами, которые мне нужны для переговоров с заказчиком. Когда я перебираю бумаги, раздаётся тихий стук в дверь.

– Войдите.

Створка приоткрывается и показывается Настя.

– Извините, Андрей Павлович…

– М-да? – отрываюсь от документов.

– Вы не сможете подбросить меня до метро? – вежливо спрашивает девушка.

– А что? Сама не доедешь? – ехидно улыбаюсь. - Заодно и тачку мою в ремонт бы отогнала.

– Эммм… - зависает на пару секунд. - Я не умею водить.

– В смысле? – изумлённо вскидываю брови.

– Ну… У меня нет прав. Я никогда за руль не садилась.

Теперь зависаю я. Пазлы не сходятся. Если нет прав, то… Как она могла ездить на моей машине? Получается, что Кристина соврала? Зачем?

– Ладно, я пойду. Ещё раз извините, - сероглазая воспринимает моё молчание как отказ.

– Стой. Я довезу тебя. Иди, собирайся.

Через десять минут за мной приезжает водитель. Настя скромно усаживается на заднее сидение. Стараясь занять как можно меньше места, чуть ли не впечатывается в дверь.