И я медленно начинаю проваливаться в сон. Но неглубокий, чтобы не потерять ни крупицы блаженства.

За окном раздается какой-то громкий звук: не то треск, не то грохот. И я уже без всякого притворства вздрагиваю. Сон как рукой снимает, а сердце бьется: организм не любит, когда его резко выводят из неги.

Тихомиров, к моему сожалению, заканчивает с мазью и... бинтует ногу, крепко и плотно. Теперь ступней сложно шевелить, а уж как я буду днем ходить - и вовсе непонятно.

Затем он уходит, но, к своему удивлению, снова не запирает дверь, будто собирается вернуться. Его нет долго, наверное, с десять минут. Мелькает шальная мысль снова попытаться сбежать, но тут же отбрасывается. Куда я пойду? Даже если найду пульт управления воротами, Андрей поймает меня раньше, чем я успею сделать что-то реальное.

Наверное, это тот момент, которые мешает всем заложникам. Попытка к бегству - гарантированные последствия, а пока ты выполняешь чужие требования, есть шанс выпутаться хотя бы живым.

Впрочем, это не мой случай. Съеденная вечером черешня жирно намекает на это.

Наконец Андрей возвращается и... я едва сдерживаюсь от радостного визга: в руке у него небольшая настольная лампа! Она работает от батареек и едва освещает стол, но это лампа, это свет!

Я не ждала такой быстрой победы. Но сейчас чувствую себя так, словно возле моего дома сломался грузовик с мороженым! Как странно... еще неделю назад меня не радовали ни шоппинг, ни ужин из ресторана. А сейчас я готова прыгать на кровати при виде лампы и тюбика с мазью от ушибов.

- Спасибо, - тихо говорю я, когда Андрей уже почти вышел.

На миг мне кажется, будто он остановится и ответит, но это всего лишь миг. Он уходит. Замок на этот раз щелкает не в кромешной тьме, у меня есть лампа, которая мягко освещает комнату. Я колеблюсь всего несколько минут, а затем на одной ноге прыгаю до стола, открываю тетрадь и пишу. Эмоций и энергии внутри столько, что хватит на десять рассказов! Через несколько часов я чувствую, что хочу спать, но сил оторваться нет. Приходится вырвать из тетради листок, чтобы не прерывать повествование заметками на будущий сюжет.

В один момент я торможу. Кажется, где-то косяк, ошибка в сюжете, но никак не могу понять, где именно. Закрываю глаза, чтобы проиграть в голове сцену и... отрубаюсь. Уронив голову на руки, я сплю прямо за столом, забыв выключить с трудом полученную лампу.

Удивительно, но сон за рабочим столом всегда очень крепкий и сладкий. Я просыпаюсь словно от толчка. Не могу назвать себя выспавшейся, но вдруг понимаю, что чердак заливает солнечный свет.

- Ты посадила батарейки в лампе, - слышу я.

Вздрагиваю и оборачиваюсь. На моей постели, прямо поверх одеяла, в джинсах и с ботинками, лежит Тихомиров. В руках у него моя тетрадь, открытая на середине исписанных страниц. Мое сердце бьется в бешеном ритме, а руки леденеют: почему-то страшно понять, что он читал написанное.

Почему? Мне не должно быть дела, что похититель думает о развлечениях своей заложницы.

- Даже не знаю, давать ли тебе новые, потому что меня гложет смутная догадка о том, что вчерашняя трогательная сцена была хорошо отыгранным спектаклем.

- Нет, - тихо и немного обиженно говорю я, - неправда. Я боюсь темноты.

- Тогда ты как-то расточительно отнеслась к выданному источнику света.

- Я увлеклась. Прости.

- Вижу.

И он... он снова погружается в чтение! Будто ничего не произошло, переворачивает страницу моей - МОЕЙ! - тетради, и продолжает читать! Я вывернулась наизнанку, нашла единственный способ сбежать с его проклятого чердака, а он взял и влез лапами?!