Я мнусь в неловкости. Мама возмущённо читает мне лекцию, в конце тычет в меня пальцем и сердито бросает:

– Переночевать позволю, но, чтобы завтра тебя уже здесь не было с нагуляшом!

Придётся подчиниться.

Чувствую себя каким-то бездомным отцом-одиночкой с грудным ребёнком на руках.

Мать явно не рада появлению Никитки, но хотя бы позволяет нам переночевать.

Располагаюсь с ребёнком в отдельной комнате. Ирина сбегает в соседнюю, заявляя, что на этом её полномочия всё…

Ночь выдалась кошмарной. Малыш то и дело просыпается и начинает плакать – видимо сказывается стресс от смены обстановки. Приходится бегать разогревать смесь, менять ему памперсы, укачивать. Всё это в одиночку, ведь Ира заявила, что у неё завтра какие-то неотложные дела, она не может жертвовать своим сном.

К утру я еле живой. Никитка подрасторопил меня своим ночным буйством.

Глаза слипаются, я почти засыпаю на ходу. К счастью, Ира всё же сжалилась и взяла малыша на руки часа на два перед своим уходом. Это позволило мне хоть немного подремать после бессонной ночи.

Но всё равно чувствую себя совершенно разбитым. Каково это – круглосуточно заботиться о грудном ребёнке в одиночестве? Думаю, я и за неделю не смог бы справиться с такой нагрузкой…

Теперь я начинаю понимать Настю и больше её ценить. Потому что раньше, как бы так сказать, обесценивал домохозяек и считал, что декрет – это отпуск. А женщины преувеличивают свою усталость, сидя с детьми, потому что им не хватает внимания.

Утром, как только я продрал глаза, сразу написал сообщение на фирму, предупредив своего зама, что мне нужно ещё несколько дней отгула.

Чувствовал себя крайне паршиво – раздражение из-за недосыпа, головная боль, слабость.

Обошёл квартиру и понял, что Ирка уже укатила по делам. Ну хотя бы Никита спал в кресле, обложенный со всех сторон подушками и укрытый одеялом с пустышкой во рту. Хоть в чём-то повезло!

А потом внезапно мой телефон разрывается от мелодии входящего вызова – мать Насти звонит.

– Артём, беда случилась!!! Настю скорая забрала, с преждевременными родами, всё очень неважно… Ей вдруг стало плохо, она может потерять ребёнка!

Так сильно болит…

Стараюсь не паниковать. Стараюсь не думать о боли и заставляю себя держаться изо всех сил.

Сейчас главное не поддаваться панике и дышать.

Я звоню соседке – Тоне, своей подруге. Извиняюсь за столь поздний звонок и прошу присмотреть за Кириллом. Она откликается на помощь, и уже через три минуты аккуратно стучится в дверь.

Кирюша всё также мирно спит в комнате. Я не стану его будить, чтобы он устроил тут и без того хаос, особенно, когда бы увидел вошедшую бригаду врачей, поскольку он терпеть не любит больницы и людей в белых халатах.

Скорей всего, мама успеет приехать к нему до его пробуждения.

Делаю и ей звонок тоже, приобнимая живот – как камень стал… твёрдый. Нарастающие спазмы, похожие на схватки, не отпускают. Хотя бы бельё сухое, может всё обойдётся?

Я не переживу, если потеряю Аню. Тогда я точно убью эту сволочь Артёма!!!

Мама пугается от позднего звонка, но я заранее прошу ее не паниковать, а собраться и приехать, присмотреть за Артёмом.

Я уже вызвала скорую – наблюдаю из окна, как к подъезду подъехала машина скорой помощи с мигалками, оттуда вышли фельдшеры.

– Всё, мама, не волнуйся, врачи уже приехали!

– Буду так быстро, как только смогу. Держись там!

Киваю, отключаюсь. Не помню даже, как успела натянуть на себя платье и прихватить кардиган с сумочкой, в которую наспех засунула деньги, телефон и документы.

Повезло, что получилось уговорить мать после смерти отца переехать поближе к нам. Ту квартиру в пригороде продали, добавили и купили небольшую двухкомнатную в сорока минутах езды от нашего района.