Я шла как в тумане, каждый шаг давался с трудом, и только сопение Янизы за спиной не давало остановиться.

Следующий барак, привлекший моё внимание, судя по струйке дыма и запахам, был столовой. Там я заметила нескольких женщин, суетившихся на открытой веранде со столами.

Одинаковые платья из серой ткани. Бледные, какие-то измождённые лица и блёклые глаза с устало-обречённым взглядом. На головах платки, скрывающие волосы. Молчаливые тени, к которым не знаешь, стоит ли подходить и начинать разговор.

Но окончательно меня добили дети. Босые, чумазые, с широкими штанами и рубахами-распашонками, бесформенными тряпками висящими на их тощих телах. Мальчишки, выскочившие на дорогу из-за ближайшего ко мне барака. Они гнали по земле тонкими прутиками большой ком травы, криво связанной каким-то огрызком бечёвки.

– Яниза, это что, и есть Лусфорд? – прошептала, едва совладав со спазмами в горле.

Увиденное никак не хотело укладываться в голове. Такая нищета и унылость после роскоши особняка выбивала почву из-под ног. Как? Как такое возможно?! Почему?

– Да, госпожа, это и есть Лусфорд. Может, вернёмся, пока нас не заметили?

Столько тревоги было в её голосе, что я занервничала ещё больше. Вот только её предупреждение запоздало. Галдящие дети нас заметили. Налетев друг на друга, они замерли с широко открытыми ртами. Их глаза, казавшиеся огромными на худом лице, светились любопытством вперемешку со страхом.

Я стояла и чувствовала себя разряженной новогодней ёлкой, выставленной посреди летнего поля. Так же нелепо и глупо.

Хоть моё платье и было скромным, но в волосах мерцали драгоценные шпильки, в ушах сверкали серьги с крупным камнем, а в глубоком декольте поблёскивало тонкое ожерелье. Да и ткань платья оказалась непростой. Тонкая серебряная нить, вплетённая в её основу, «заиграла» на солнце переливающимися бликами.

Так неловко я себя ещё никогда не чувствовала. Было мучительно стыдно за свой разряженный вид, за своё недовольство «подарком Морены». А ведь я могла оказаться в теле одной из тех несчастных, что сейчас хлопочут на кухне, или того хуже.

Но я жена их хозяина, пусть пока брак не прошёл последнюю закрепляющую стадию, но я имею больше возможностей, чем они. А значит…

Значит, я могу попытаться сделать их жизнь лучше. Но вначале нужно выяснить, что вообще здесь происходит и почему владения мужа в таком упадке. Хотя себя он явно не ограничивает и живёт в своё удовольствие.

– А-а-а! – заголосил один из мальчишек, стоявший позади всех и выглядевший самым младшим.

Они бросились врассыпную, словно увидели монстра.

– Демо-о-ни-ица! Она пришла за Льянкой! – верещал малец, влетая на кухонную веранду.

Несколько пар глаз тут же с ужасом уставились на меня. Мужики с оружием перестали галдеть и со зверскими лицами повыскакивали из-за скрывающего казарменный плац барака. Кто-то с оружием наперевес, кто-то так, с голыми кулаками, но они злой толпой неумолимо надвигались на нас.

Из других бараков тоже вышли люди. Опасливо озираясь по сторонам, они присоединялись к прущей на нас толпе. В основном женщины и девушки. Все, как одна, в серых одеждах и с нездорово бледными лицами. И только взгляд перестал быть равнодушным, вместо страха там полыхала злость.

– Госпожа, прошу вас, уйдём! – Яниза отчаянно тянула меня назад, к воротам особняка.

Да мне и самой хотелось позорно сбежать, задрав подол дорогого платья. Но также я понимала: нельзя показывать слабость. Иначе потом никто из этих несчастных не будет воспринимать меня в серьёз.

– Я остаюсь, Яниза, но ты можешь уйти.