— Потому что из-за кое-кого я опоздала и лишилась своих стилистов, — буркнула я.

Сунув руки в карманы брюк, он качнулся с пятки на носок, размышляя, как теперь протолкнуть меня на собеседование. Вздохнув, отозвался, позабыв о жестких рамках приличия:

— Я тебе помогу.

Выбор у меня был невелик: или Эгорт, или в одиночку. Пришлось, скрывая счастливую улыбку, соглашаться.

— Выбери для меня платье, — попросила я, введя его в свою комнату и принявшись за нещадную сушку волос полотенцами. Они отлетали одно за другим, превращая мою шевелюру в волнистые пышные локоны, пока Эгорт рылся в бардаке гардеробной.

— Как ты смотришь на золото?

Я резко выпрямилась, волосами описав дугу в воздухе и закинув их за спину. Эгорт врос в пол, держа в руке эффектное платье насыщенного бананового цвета. Со спущенными плечами и мелкими атласными цветочками, украшающими не только бюст, но и верх воздушной длинной юбки.

— Положительно, — ответила я и только по его нырнувшему вниз взгляду поняла, что мое полотенце валяется у ног. Я стояла перед Эгортом в чем мать родила. Даже Карлуша крылом глазки прикрыл.

Я начала лихорадочно перебирать руками, прикрывая то верх, то низ, пока не рявкнула:

— Отвернись!

Очухавшись, Эгорт развернулся на сто восемьдесят и вытянул платье в сторону.

Вот зачем я так с ним? Ведь понравилось, как он смотрел. С немым восторгом и огоньком в глазах. Обычно такие взгляды подразумевают поцелуй в качестве продолжения, а я коротко и ловко отшила его. Хотя когда-то жаждала такого же обожания в глазах Макса.

Осторожно подобравшись к нему со спины, взялась за платье, нарочно задев пальцами сильную мужскую руку. Отнимать ее не спешила. Следила за тем, как он поворачивает голову и смотрит, играя желваками на лице.

Я его волновала. Причем неслабо.

— Опаздываем же, Рия, — вытянул он из себя несколько слов.

Забрала платье, натянула на себя, так и стоя в шаге от Эгорта, и застегнула боковую молнию. Шляпку и перчатки я надевала уже по пути, часто отстукивая каблуками туфель по мраморному полу.

Карлуша размахивал крыльями прямо у меня над головой. Эгорт шел рядом, а Аро вилял задницей перед нашими носами. С хозяйской важностью вел нас в нужную сторону, заставляя протискиваться сквозь плотную толпу прибывших гостей. Казалось, в брачный дом стек весь Ликроун. Народ желал взглянуть на претенденток, потанцевать на балу, увидеть знаменитого лорда Агосто.

— Будь естественной, — твердил мне Эгорт, отодвигая любого, кто мешался нам на пути. — Не пресмыкайся, не опускай взгляд, не трясись. Дэлл Агосто лишь проверит вас на смелость и значимость.

— Как?

Мне стало неуютно под многочисленными взглядами и тянущимися ко мне руками. А еще раздражали ведьмы. Они выделялись из толпы своим экстравагантным видом. Кроваво-красные, черные, темно-синие одежды в готическом стиле, остроугольные колпаки и характерные их ковенам аксессуары — броши в виде молота, перья в отделке платьев или метлы в руках вместо зонтов и вееров.

— Он всего лишь поговорит с вами, — сказал мне Эгорт на прощание и остался с Аро и Карлушей по ту сторону дверей.

Я в одиночку вошла в огромнейший зал, освещаемый множеством люстр и звенящий тишиной. На помосте у дальней стены пустели пять кресел. Музыкальные инструменты в оркестровой яме ждали своих хозяев. На длинных столах вдоль стен искрились напитки, которые вскоре должны попасть в хрустальные бокалы гостей.

Двери за моей спиной закрылись, и внутри меня звякнула струна. Три ведьмы и Яна Окимото, сидевшие на диванах в стороне, устремили свои взгляды на меня. Зря только торопилась. Широкое кресло с резной спинкой и ножками пустовало. Дэлл Агосто не спешил представиться участницам.