Но сейчас, стоя перед Королём и его гостями, у меня так затряслись коленки, что я чуть не упала в обморок. Король, как и подобает, сидел в центре. Глядя на меня, он приподнял бровь и почти брезгливо повёл рукой. Жест, видимо, означал, чтобы я немедленно убралась с его глаз. Я и сама задерживаться не собиралась, и тут же попятилась к выходу –– поворачиваться к королю спиной строго-настрого запрещено. Но чужак в кожаном жилете с короткими рукавами и меховым воротником, восседавший рядом с Королём, расценил ситуацию по-своему.

— Пусть подойдёт, — дружелюбно обратился он к хозяину замка, и кивком головы подозвал меня.

Широченный разворот плеч. В наших краях мужчины крепкие, но меньше этого раза в два. На негнущихся ногах подошла к накрытому обеденному столу и вскинула голову, пытаясь всем видом показать, что мне нисколечко не страшно. Тёмно-синие глаза смотрят на меня в упор и не мигая. А лицо... Не загорелое, как у всех у наших, а бледное словно из камня высеченное. Чувствовалась в нём контролируемая сила, а за ней непокорная и хищная суть. Я снова задрожала и опустила глаза.

Толкая в бок своего товарища, великан захохотал. Меня бросило в жар: надо мной смеётся самодовольный напыщенный гусь! Ну хорошо, пусть не гусь. Уж если на то пошло, по внешнему виду он больше похож на скалу, но всё равно это не даёт ему никакого права надо мной потешаться!

Ситуацию спас Король. Вернее, не думаю, что он прямо-таки собирался меня спасать, какое дело до меня Королю? Однако же он заговорил, и смех прекратился.

— Вы тут... отдыхайте, девчонку не обижайте, — прокашлялся он. — После обеда вас проведут в ваши комнаты. Прошу извинить, у меня дела.

С этими словами Король шумно поднялся и направился к главному выходу. Гости привстали, провожая его, и снова уселись на свои места, когда хозяин замка скрылся за широкой окованной железом дубовой дверью. Похоже, они напрочь забыли о моём существовании, и я начала тихонько пятиться пока спиной не уткнулась в стену. Но вместо холода камня ощутила мягкую ткань: на моё счастье с потолка до самого пола свисала плотная драпировка, и я поторопилась спрятаться за складками шерстяного сукна чтобы меня не было видно. Шторы были недоступны для наших деревенских, многие и обычных-то штор в глаза не видывали, не то что таких красивущих, тяжёлых, окрашенных кермесом в малиновый цвет. Не видели они и вышитых шёлковыми нитями скатертей, какой был накрыт массивный стол в трапезной. Я же многое повидала, и даже, кое-что повторила за королевскими рукодельницами у нас с бабушкой дома.  

Чужаки говорили шёпотом, и если напрячь слух, я бы поняла, о чем идёт речь, но меня куда больше волновал вопрос: сумею ли незаметно, пока про меня забыли, пробраться под шторой вдоль стены до открытой двери в сад. Собираясь духом, я застыла и с любопытством стала разглядывать того, у кого вызвала бурное веселье. Только сейчас у великана от весёлости не осталось и следа: он был серьёзен и собран, словно снял личину одного человека и надел маску другого. 

— Чёрт бы побрал этого Бьёрна! — выругался товарищ великана, чуть пониже ростом, но с таким же огромным разворотом в плечах. — Выпить дать, опять за юбкой увязался...

— Искать его времени нет, — объявил великан. — Стражников бери на себя, а с Эдвардом у меня свои счёты.

Услыхав эти слова, я наверное, громко вскрикнула, потому что мужчины резко обернулись в мою сторону.  

Чужаки  вскочили.

Я и глазом моргнуть не успела, как они подлетели прямо к моему укрытию. Одернули с обеих сторон драпировку, и за локти, словно куклу, выволокли меня в центр комнаты.