Фотья лепетала что-то о недопоставках шоколада, которые непростительны и вообще… Как вдруг оборвала причитания. Она удивленно нахмурила лоб, когда я заняла свободный стул, а не встала за спиной у принцессы, как прочие неллы.

Но затем, торопливо стряхнув морок, Фотья растеклась в благодушной улыбке и пожелала мне «счастливого правления Триксет». Назвала меня Эммой, но голос девушки дрогнул на второй «м». Не удивлюсь, если придворные сплетники уже нашептали «дочерям двора», что в академии инкогнито обучается герцогиня Грейнская.

Та самая, да-да. Страшная и горбатая виззарийская ведьма, покрытая бородавками и волдырями. Которую Габриэл Грейн убил и в Сандер-Холле злодейски прикопал, объявив, что супружница сбежала…

– Славной зимы… всем нам, – пробубнила я и спрятала мерзнущий нос в чашке грома по-сатарски.

Переглянулась с Галлеей: она ехидно улыбалась. Словно в узкое кучерское окошко наблюдала все непотребства, что творились в экипаже. Ох, богини, к этому надо как-то привыкнуть…

После завтрака тэр Вольган вызвал нас с принцессой к себе и велел составить новые списки предметов, уточнив, какие лекции мы посещали под масками. Магистры сделали вид, будто я ходила на теорию и теологию всегда. А Галлея продолжила практику с того же места, на котором остановилась, будучи «белокурой неллой».

И все случилось так легко и безболезненно, что стало ясно – без герцогского вмешательства не обошлось. Он раздал очень четкие указания, и никто не смел ослушаться.

В академию Габриэл не приехал. То ли не мог покинуть Вандарф, то ли желал избежать неловких столкновений. Однако спустя сутки я получила от него письмо. Герцог интересовался, хорошо ли окончилась наша поездка и довольна ли я возвращением к учебе.

Трижды перепроверила: точно ли мое имя значится на конверте? Не мог же Габ забыть, что его сестру зовут Галлея, а не Ализа… Мы, конечно, изрядно запутали герцога в наших личностях. Но не настолько же?

Определенно, он писал мне. То есть… Ализе.

Для ответа пришлось спуститься к камеристке. Она заведовала не только формой и бельем, но и драгоценным почтовым ящиком. Мессенджеров в Сатаре еще не изобрели… Для романа по переписке – непреодолимая преграда.