Ритуал завершен, мы с герцогом Грейнским стали мужем и женой. Официально, перед богинями и небом Сатара. Я привязалась к чужому миру… и к чужому мужчине. Навсегда.
– Габ…
Габриэл отшатнулся, помотал головой и решительно завел руки за спину. Не удивлюсь, если в замок сцепил, убежденный в правильности своего выбора.
– Нет! – сипло прошептал он и выбрался из экипажа. Запрыгнул на лавку харпемейстера и яростно дернул поводья.
Глава 5
Третье утро в Грейнхолле ощущалось таким же тоскливым, как второе. Совсем не чета первому – с искрящим снежком, хрустящими сугробами, волнительной суетой стражей у Священной горы…
Нет-нет, снег все еще искрил и хрустел. А стражи суетились, сменялись, проверяли заслоны и докладывались пожилому начальству.
Но теперь Джарр обходил посты в одиночестве: как и обещал, Габриэл уехал вчера на рассвете. Почти сразу, как подвез экипаж к замку и помог мне переместиться из одной тесной клетки в другую. На меня он при этом почти не глядел и делал вид, что укоряющий взор ему – что слону дробинка.
Сегодняшний рассвет случился уже без герцога. Я встретила зимнее утро в задумчивости у окна своей новой спальни. Это была небольшая, но богато отделанная комната неподалеку от супружеских покоев. На входной двери расцветала пурпурная вергиния – ни с чем не спутаешь.
Предполагалось, что после брачной ночи супруги сами решают, как часто им делить общую постель… Они могут встречаться лишь для произведения на свет потомства. В благоприятные дни.
Хвала богиням, проблем Габу и без потомства хватало, так что о наследнике герцог не заикнулся. Поднял среди ночи Эльяну, велел прислуживать возвращенной герцогине, а сам сорвался в туман… В прямом смысле. Где-то в Пьяни моего герцога поглотило белое марево, спрятав от укоряющего взора надежной стеной.
И вот… минул день, начался второй. Вчера я сонной обиженной мухой слонялась по Грейнхоллу, месила снег на дорожках, выгуливала грумля, с ужасом прислушивалась к вою из драконятни…
А сегодня после завтрака Галлея собралась уговорить Цолборна оседлать для нее «желтоглазую малышку». Ту самую, в чешуе и с огнем в ноздрях. Отговаривать я ее не стала – потом будем вместе синяки пересчитывать. Хоть какая-то отрада.
Ни замковая прислуга, ни стража, ни даже вельможи, эвакуированные из столицы, – никто не удивился возвращению беглой герцогини. Или виду не подавал. Меня учтиво приветствовали в коридорах, кланялись, спрашивали, изволю ли я чего-то…
Выглядело до того странно, что меня разрывало желанием поскорее вернуться в Пьянь. Хоть в туман, хоть к демонам на рога, лишь бы подальше от этих расшаркиваний. И поближе к кворгу.
Тьфу! Забыть, забыть, забыть… Глупая Лиза. Он про тебя уже и не помнит.
Леди Аланна, супруга Гариэта, оказалась моей ровесницей – чуть робкой и замкнутой, но отчаянно красивой. Пока она с искренним интересом расспрашивала меня, где я потерялась и почему нашлась, я удивлялась. Удивлялась, что Владыка совсем на нее не смотрит. Не восторгается нежным румянцем на точеных скулах, не целует изящную ручку при каждом удобном случае, не сочиняет оды ее точеной фигурке.
Жена Владыки была точно эфир, точно волшебное облачко – полупрозрачная, тонкая, звенящая. Зачем ему розовощекие самоцветы, когда перед глазами сияет чистый алмаз?
После завтрака в неловкой компании владык, которым я была торжественно представлена Ализой, законной супругой герцога Грейнского, мы с Галлеей отправились к загонам. Самоубиваться, вестимо.
Весело улюлюкая и посвистывая, принцесса летала над лесом, полем, облетевшим садом, кружила над горой и царапала чешуйчатым драконьим брюхом шпили замка… Я все надеялась услышать вопль ужаса, но так и не дождалась.