Девушка судорожно вздохнула.

– Я хотела позаниматься с червяками… – начала она неуверенно.

– Чем? – заинтересовался Эйверторн, приподняв брови. – Витарским языком? Рунами? Или всё же… танцами?

– Всего лишь изменением габаритов, – тише произнесла Аннабелла. – Я… раньше не справлялась с увеличением размера, но на последних занятиях у меня кое-что получилось, и мне нужна была дополнительная практика.

– Я понял, – закашлялся Эйверт. – А практических занятий в вашем расписании, значит, недостаточно.

– Нет, их хватает, но…

Девушка стыдливо умолкла.

– Но вы почему-то устраиваете тренировки самостоятельно, вместо того чтобы проводить их под бдительным оком наставника, хотя прекрасно осведомлены, что это грубейшее нарушение правил, установленных в стенах нашего учебного заведения.

Нарушительница подняла на мага глаза, испуганные и виноватые. Пальцы скомкали немнущуюся ткань форменного платья. Эйверт понял, что попал в точку! И окончательно убедился в своём мнении, скользнув ещё и ещё раз по лицу Аннабеллы полным гнева взглядом.

Лицо как лицо, и кожа сияла свежестью, но Эйверта так просто было не провести! Общение с актрисами как первых, так и третьих планов не прошло даром – он прекрасно знал причину столь чистого сияния. Она была столь же проста, как заклинание стирания жевательной смолы со студенческих парт: хоп – и всё чисто! Имя той причине было эликсир «Прелесть», и продавался он прямо на территории академии, стоил при этом недорого и был в почёте у местных девушек, так как эффект давал мгновенный. Один глоток – следы недосыпа стирались напрочь, кожа сверкала, а взгляд… взгляд становился таким загадочно томным, что пройти мимо него было настоящим кощунством! Завсегдатаи ночных посиделок в пабах и любители танцев до утра не расставались с тем эликсиром ни на минуту, отлично маскируя усталость и не давая въедливым профессорам ни единого повода придраться к внешнему виду и упрекнуть нерадивого ученика в несоблюдении распорядка дня.

– Я не хотела сделать ничего плохого, мастер Легрант! – выпалила Аннабелла и смутилась. Взгляд, которым Эйверторн прожигал каждую черточку её лица, не предвещал ничего хорошего и даже… пугал.

– Скажите это бедным цветам, – съязвил Эйверт, окончательно убедившийся в правоте своих умозаключений. Иначе и быть не могло, перед ним сидела самая настоящая пустышка, только зря занимающая чьё-то место. – Сидели себе в земле, никому не вредили, глаз радовали, благоухали…

Девушка всплеснула руками.

– Я пыталась вернуть всё обратно!

– Это было феерично, никогда не забуду. Даже представить не могу, сколько заклинаний вы смешали в одну кучу. Замечу: бестолково смешали.

– Я не смешивала! Я умею их различать.

– Да? Что-то я не заметил, – продолжал иронизировать Эйверт.

И тут девушка вспыхнула. В самом прямом смысле слова.

Волна огненных всполохов хлынула прямиком с её рук в сторону мага, обдав того жаром. Одна из искорок врезалась ему в грудь и тут же оставила на светлой рубашке дырку. Охнув, маг шлёпнул по ней ладонью, полной льда, и молниеносно скатился со стола. Аннабелла, вскочив на ноги, отчаянно затрясла руками, но магический огонь, летевший с пальцев, не думал затухать.

– Замри! – гаркнул Эйверт девушке и повернулся к столу.

Тот занялся мгновенно, а кровожадные языки магического пламени, что было в разы сильнее и быстрее пламени обычного, тут же слизнули все бумаги, превратив в пепел и личное дело студентки Керрен. Кабинет наполнился едким дымом.

Одного мощного заклинания хватило, чтобы горящую столешницу сковало льдом. А после новый всплеск силы ринулся с пальцев Эйверта, и дым, окутавший помещение, тут же рассеялся, дав возможность снова нормально дышать. Третье заклинание восстановило обгоревшие документы и тетради. Почти все. Вернуть копию личного дела Аннабеллы не удалось.