– Разрешите, Светлана Викторовна?
– Ну что ты, Костя, так официально, заходи, дорогой. Давай посмотрим твой отчёт, – она снимала свой костюмный пиджак, присаживалась к нему за приставной стол и склонялась над отчётом. При этом верхняя перламутровая пуговичка её белоснежной сорочки автоматически расстёгивалась, как только пышущая под сорочкой грудь касалась его плеча. Видимо, управлялась по Wi-Fi. Костя геройски держался, не сводя глаз с отчёта, только запотевшие линзы очков и покрасневшие щёки выдавали его напряжение, вызванное, вероятно, лежащим документом. Хотя к самому отчёту никогда нареканий не было. Дальше в своём влиянии на Костю она не заходила. Но ей очень импонировало это юношеское волнение и пунцовый румянец. «А я-то красивая! Я по-прежнему нравлюсь молодым людям! Да, я такая!» – неслась где-то в её подсознании лихая тройка.
Костя тщательно скрывал, что у него есть девушка. Он категорически запрещал ей подходить к офису ближе, чем на триста метров, когда она пыталась его встретить после работы. А сейчас он был в отчаянии: весной у него намечалась свадьба. Он понимал, Светлана Викторовна этого не переживёт! Или не переживёт Костя…
Все коллеги управления утешали его, чем могли. У женской половины управления это была основная тема обсуждения за обедом в комнате приёма пищи – «Как спасти Костю от нашей мымры». Ребята утешали по-своему: «Ну что, Костян, прощайся с Питером! Готовься по весне к семейной поездке – ехать в Ханты-Мансийск на ПМЖ «активы считать». Га-га-га!»
– Чем мы можем на это ответить? – с подколом шёпотом наклонился Ободзинский к сидящему рядом Мишину. Тот от неожиданности чуть не подпрыгнул на стуле и, убрав платок в карман, с деланной улыбкой невпопад прошептал в ответ:
– Мы обойдём всех.
Ободзинский подмигнул.
– Мы должны создать не просто цифровое зеркало нашего месторождения, – громко продолжал совещание генеральный директор, – а новый интеллектуальный актив в принципиально новой киберфизической системе, работающей на основе искусственного интеллекта, больших данных, методов машинного обучения, интернета вещей и VR-технологий. У нас есть совместные наработки с американцами – и со «Шлюмберже», и с «Халлибёртон», и с «IBM». Но на первое место выходит наш отечественный софт, который должен лечь в основу разработки любых больших программных комплексов.
Мы должны первыми в условиях пандемии ковида среди российских нефтяных компаний ввести в эксплуатацию новое нефтяное месторождение с помощью цифрового двойника, созданного на основе российского софта…
После окончания совещания у лифта, развозящего топов по этажам, царил шум. Руководители департаментов и управлений, вырвавшись из двухчасовой неподвижности и молчания, как подростки после окончания школьных занятий, пытавшиеся компенсировать зря потраченные в школе часы гомоном и смехом, громко обсуждали друг с другом рабочие и не совсем рабочие вопросы.
– Так что, Владимир Петрович, обойдём басурман в цифре? – Ободзинский чуть насмешливо смотрел на Мишина.
– Обойдём, обойдём… – пробормотал тот, отводя глаза и исподволь поглядывая на часы.
– Кстати, наш проект разработки цифрового симулятора для ГРП уже подходит к стадии проектирования, и нам нужны твои ребята в команду для разработки техзадания для программистов…
– Мальчики, стойте! Я услышала волшебные слова – «ГРП»! Мы как раз ищем специалистов с таким опытом работы в департамент бурения. Я знаю, что «ГРП» – это «гидроразрыв пласта», и это всё, что мне известно. Просветите тёмных эйчаров поподробнее! Что это? – рядом хлопала большими чёрными ресницами диснеевской Жасмин начальник департамента персонала Аня Инатова. – Пли-из!