– Так что мы сидим? У нас дел непочатый край! – радостно завизжала Майка, наверняка, уже представив себя в роли феи-крестной. – Идем ко мне, конфетка, завернем тебя в нарядный фантик! Как же долго я ждала этого момента! И никаких ужасных очков… – без умолку болтала подруга, пока мы спускались на два этажа ниже в ее убежище.

Комната Майки не сильно отличалась от моей по планировке, но ее оформление, различные детали и кричащие цвета афишировали безудержную творческую натуру, имеющую множество интересов и увлечений.

Размер одежды у нас был примерно одинаковый. Разве что я была чуть повыше и размер груди у меня был побольше. Но Майка всегда заверяла, что это только плюс и нести такое достоинство нужно с высоко поднятой головой.

За пять минут передо мной на кровати появилась куча разноцветных платьев, юбок, блузок, маечек на любой вкус. С учетом частой смены оттенка волос, подруга умудрялась адаптировать под него и свой необъятный гардероб. Но, чем больше модных нарядов она выкладывала, тем сильнее разбегались глаза и меня накрывала паника.

Я просто не могла представить себя в чем-то из этих вещей. Может, не всем суждено быть яркими аппетитными конфетками? А если родился скукоженным черносливом в горьком шоколаде, то как тебя не наряжай, а воздушной рафаэлкой с орешком тебе уже не стать?

– Грудь или попа? – воззрилась на меня Майка.

– А в чем, собственно, суть вопроса? – растерявшись, уточнила я.

– Ну как? Открывать напоказ и то и другое считается не очень хорошим тоном. Но, учитывая ситуацию, что-то одно приоткрыть все-таки стоит, – доходчиво разъяснила подруга, уверенно выхватив два платья из всей этой пестрой кучи.

То, что было в левой руке, оказалось приличной длины, но с глубоким декольте, и я невольно вспомнила наряд, в который облачила меня бабушка на празднике лаванды. А главное, как на мою грудь в вырезе то и дело пялился Дидье.

– Нет. Точно не это, – вынесла я свой вердикт и пригляделась ко второму варианту.

В правой руке платье было даже миленьким и закрытым сверху, но таким коротеньким, что я, только представив его на себе, уже покраснела.

– Давай, Надюха, решайся! Сколько можно сидеть в скорлупе? Пора заявить о себе миру и показать ему свои красивые ноги! – убедительно заверила Майка и подобно боевому флагу вручила мне модный нежно-голубой наряд, где производитель явно сэкономил на ткани.

Платье пришлось впору и прекрасно оттеняло глаза, а на открытые ноги я просто старалась не смотреть. Хотя, после лета в Провансе, где я часто каталась на велосипеде в коротких шортах, мышцы были подтянутыми, а кожа отливала бронзой. Возможно, Майка права и такие ноги грешно прятать?

– А теперь закрой глаза и доверься профессионалу, – рыжая бестия с боевым настроем усадила меня в кресло, продолжая выкладывать на стол содержимое своей бездонной косметички и какие-то чудо-приспособления для волос. – Постарайся расслабиться и подумай о чем-то приятном.

Я последовала совету и попыталась успокоиться, закрыла глаза и вспомнила его. Нет, не Алекса, а того спартанца из своего сна, его приятный голос и смех, который вызвал какой-то живой отклик в моем сердце. Как жаль, что это всего лишь сон, нереальные мечты, игра подсознания.

Час пробежал незаметно и телефон громко возвестил о прибытии Алекса Шторма к моему подъезду.

– Вяземцева, спускайся, карета подана, – в привычной манере очень крутого парня сообщил Шторм.

– Скоро буду, – отозвалась я, не узнавая эту яркую длинноногую девушку в зеркальном отражении.

Босоножки на каблуках, маленькая сумочка, сдержанный, но слишком непривычный для меня макияж. А мои волосы – это просто восторг! Никогда прежде они не были такими прямыми, блестящими и гладкими! Рыжая фея, которая с чувством выполненного долга настойчиво пыталась выставить меня за дверь, постаралась на славу.