– Женевьева Альвернис, задержитесь на минуту, пожалуйста.

Я положила лист на стопку уже сданных контрольных, чувствуя на себе взгляд Беатрис, цепкий, неприязненный.

– Беатрис Овертен, закройте, пожалуйста, дверь, – добавил Гален, не поднимая головы от своих записей. – И желательно с той стороны.

Последние девушки, сдавленно хихикая, выскользнули из помещения и Беатрис, поджав губы, вышла вынужденно следом, закрыв створку.

– Тебя не было вчера на занятиях, – произнёс мужчина, по-прежнему не глядя на меня. – Я видел, ты передала объяснительную записку вашему классному руководителю. Ты плохо себя чувствовала?

А на вопросы о моём самочувствии ответа-то и не заготовлено. Не предполагала я, что Гален вообще моим здоровьем поинтересуется.

– Нет. То есть да. То есть так написано в объяснительной, а на самом деле… – что за чушь я несу? Сообщаю учителю, что леди Идэна соврала в записке?

– Понятно, – мужчина отложил ручку, снял очки, посмотрел стёкла на просвет. – Значит, леди Тарранси сирена?

– Да, – странно лишь, почему он не узнал о видовой принадлежности леди Идэны раньше. Обычному учителю знать это, разумеется, ни к чему, но, как брат Вэйдалла по духу, как сам связанный с нечеловеком, Гален должен был навести справки о том, кто живёт в округе. Это элементарно, так делают все нелюди, приезжая в новое место и уж тем более обосновываясь там на какой-то срок.

– И ты? – тон вопроса ответа не предполагал, скорее констатация уже известного факта, но всё же я кивнула. – Я накануне почитал, что сумел найти в этом городишке, о сиренах. Почёрпнутая информация многое объяснила в твоём поведении, – мужчина перестал вертеть очки в руках, положил их рядом с ручкой и всё-таки удостоил меня взглядом прямым, колючим, обвиняющим словно.

– И что тебя смущает? – пожала я плечами. – У каждого был свой корыстный интерес. Мы его удовлетворили, и всё, – любопытно, Гален сам потрудился навести запоздалые справки или Вэйдалл догадался? Когти, небо, море и, по-моему, больше никто гнёзд не вьёт, пусть ныне и в переносном смысле. И Вэйдалл, в отличие от кое-кого, наверняка с самого приезда в Тирс знал, что леди Идэна сирена.

– И всё? – повторил Гален, поднялся резко и стремительно обошёл стол, остановившись за моей спиной. Склонился к моей шее, уткнувшись в кожу носом, вдохнул глубоко. – Видимо, через запах устанавливается эмпатическая связь.

– Вэйдалл тоже говорил о запахе, – вспомнила я, ощущая, как по телу пробежала приятная дрожь и от этого странного прикосновения, и от негромкого голоса. Инстинктивно я откинулась назад, прижимаясь спиной к мужчине, чувствуя его запах. Не аромат одеколона или туалетной воды, а именно запах Галена. Странно, но от него слабо пахло обычной пресной водой, как если бы я находилась возле реки или озера.

– Если в ближайшие несколько дней это не пройдёт, то Вэйд крупно влип, – мужчина провёл кончиком носа по моей шее, коснулся губами мочки уха. – Мы все крупно влипли.

– Влипли во что? – кажется, от этого вроде бы несложного действия закружилась голова. И мучительно захотелось большего.

Стук в дверь, и Гален так же резко отодвинулся от меня. Створка же распахнулась и в класс заглянула Беатрис.

– Ах, прошу прощения, господин Скай, – начала девушка откровенно заискивающе, но пристальный взгляд её мгновенно ощупал и меня, и учителя, и наше расположение относительно друг друга. – Я, должно быть, забыла здесь свою ручку…

Гален махнул рукой, разрешая ученице войти и поискать ручку, которую, как я подозревала, она тут вовсе не теряла.