Дверь напротив открылась, и бойкая старушка выглянула в коридор.

— Оксана, ты меня слышишь? — крикнула она громко.

— Да, тёть Нюр! — раздался из-за двери Оксанкин голос.

— У тебя всё в порядке?

— Да, всё хорошо!

— У тебя тут парень сидит под дверью. Может милицию вызвать? — она прислушивалась одним ухом, боясь выйти.

— Не надо! Он и мухи не обидит!

— А чего у тебя телефон не отвечает? — приободрённая ответом, вышла старушка, оставив свою дверь открытой.

— Я номер сменила!

— Так я его прогоню? — она бесстрашно подошла ещё ближе.

— Он уже уходит, тёть Нюр!

— Так уходи тогда, — махнула она рукой на Кайрата. — Чего расселся?

Кайрат поднялся, отряхнул брюки.

— Давай, давай, иди по добру, по здорову.

Она дождалась пока он дойдёт до лестницы.

— Эх, молодёжь! Ходят тут, то один, то другой. Сами не знают, чего хотят, — ворчала она, поправляя коврик, пока он спускался. — Любишь — женись. А не любишь, так и нечего беременной девке нервы трепать.

Он замер и, не веря собственным ушам повернулся. Что?

— Давай, давай! А то и правда сейчас милицию вызову, — пригрозила старушка.

И он вышел, и даже куда-то шёл, не разбирая дороги, не замечая под ногами весенние лужи. И только два слова клеймом прожигали ему грудь. «Она беременна!» Он чувствовал запах горящей плоти, солёный вкус крови и адскую боль, с которой доходил до него смысл этих слов.

Яркий свет фар, поток грязной воды и визг тормозов Кайрат ощутил одновременно. И очнувшись, моментально сообразил, что шансов нет.

«Твою же мать!» — только и успел подумать он.

5. Глава 4

ОКСАНА

«О, Господи! Тётя Нюра, что же ты наделала?»

Оксанка так и сидела на полу в прихожей, прислонившись спиной к двери. Вытирала слёзы, всхлипывала, но где-то в глубине души ей даже стало легче.

Ну, вот и всё! Теперь он знает. Не нужно больше бояться, но теперь придётся бежать. И на этот случай у неё тоже всё готово: вещи перевезены к родителям, квартиранты найдены и ждут её звонка, и в «тревожный чемоданчик» осталось покидать только тот минимум, которым она пользовалась в последние дни.

Рано или поздно ей пришлось бы это сделать. Оплачивать две квартиры, да ещё ипотеку в декрете — недоступная роскошь, а ей оставалось работать считаные месяцы. Если ничего не изменится, она так и планировала — жить с малышом у родителей, а эту квартиру сдавать. Конечно, трудно будет в однокомнатной квартире вчетвером, но родители переезжать ни за что не согласились, да и сдавать двухкомнатную дороже.

Оксана родителей не сильно и уговаривала — где они живут Кайрат, скорее всего, не знал. Скорее всего. Надежда слабая, но была. Потому что, хоть мама с папой и знакомы с Кайратом и Данкой с детства, Оксанка росла скорее у бабушки, которая жила в таком же небольшом деревянным домике в частном секторе как семья Кайрата. Родители только приезжали бабушке помогать. Когда же она умерла, они пытались пожить в её доме, на земле, но не смогли. В итоге дом продали, Оксанка взяла им в ипотеку квартиру, а свою они отдали дочери.

— Тёть Нюр, возьмите на всякий случай, — протянула она соседке запасной ключ. — Там будет молодая семья жить. Вы уж их не обижайте.

— А ты куда? — всплеснула руками женщина.

— У родителей поживу.

— Так, а если этот чернявенький ещё придёт, ему сказать где ты?

— Нет, тёть Нюр, не надо, — покачала она головой, и под внимательным взглядом соседки стала спускаться по лестнице.

«Ты и так уже сказала слишком много», — подумала Оксанка, садясь в ожидающее такси.

— Опять авария, — сказал таксист, выворачивая из дворов на центральную улицу. — Да, что за место такое гиблое! Третья авария за месяц и все со смертельным исходом.