Через рекордные пять минут прибыл наряд полиции. Как я поняла, звонил он вовсе не в дежурную часть, а какому-то знакомому, тот, в свою очередь, вызвонил ближайшую патрульную машину. А я… эти пять минут я пыталась не упасть в обморок от переизбытка кортизола в крови и как завороженная пялилась на своего спасителя. Он был так сокрушительно хорош, так мужественен и невероятно сексуален. Аномально сексуален.

– Теперь Вы не чувствуете себя должником? – бубню, заканчивая со скулой и садясь на стул напротив.

– Я и не чувствовал. Это Ваш вывод, я просто не стал спорить, – дергает рукой, когда я щедро поливаю раны антисептиком и неожиданно ворчит: – Щиплет, – по инерции дую на ссадины и он шумно выдыхает вместе со мной.

– Что теперь будет? – шепчу, поднимаю взгляд.

– Если будет плохим мальчиком – присядет на пару лет. Если хорошим – отделается штрафом и исправительными работами.

– На пару? – удивляюсь в голос. – Он же только грозил, по сути. И существенного урона не нанес.

– Если хотите, его отпустят прямо сейчас. Судя по всему, Вы весьма эмпатичный человек.

– Ой, вот только не надо извращать! – кривляюсь, не сдерживаясь.

– Неприятно, да? – хмыкает поучительно. – Дуйте лучше, Вера. Надеюсь, в работе Вы так не халтурите.

Округляю глаза настолько, что они на стол просто обязаны вывалиться. Очень странно, что этого не происходит, но Покровский реакцией остается доволен: глаза аж сияют, хоть лицо по-прежнему невозмутимо-непроницаемое. Вытягиваю губы трубочкой и демонстративно обдуваю его руки.

– Я опасаюсь, что он озлобится настолько, что решит отомстить, – говорю уже серьезно, поджимаю губы.

– Вам?

– Вам.

– Я в состоянии за себя постоять. Надеялся, Вы-таки открыли глаза и успели убедиться.

– Я увидела достаточно и выводы сделала, – отвечаю туманно, немного кокетливо даже, возвращаюсь взглядом к его рукам, которым, по большому счету, мое врачевание не требуется. – Но Вы не знаете, что он за человек и на что способен, – становлюсь серьезной. – Я – знаю точно. И номера Вашей машины, который он, уверена, успел запомнить, ему будет достаточно, чтобы найти Вас и существенно усложнить жизнь.

– Даже если это и произойдет, я разберусь. Вопрос лишь в том, хотите ли Вы, чтобы он понес наказание за оскорбления. Подумайте, не обязательно отвечать прямо сейчас.

– Я хочу, чтобы он ответил за то, что полез на Вас с ножом, – отвечаю твердо и без лишних раздумий. – Вы ошибались, заявляя, что слова любого человека имеют вес. Для меня весь его грязный треп – пустой звук. Так что выбор, по сути, за Вами.

– Думаю, ему пойдет оранжевый, – я прыскаю, он – улыбается одними глазами. – Спрошу?

– Отвечу, – вздыхаю, отлично поняв, о чем он.

Выбрасываю губку, которой смывала кровь и перекись, вытираю со стола и беру антисептическую мазь, успев с этой возней немного подготовиться морально.

– С Константином мы познакомились у ресторана, – сразу приступаю к делу. – Я только после смены, ночь, привязались два пьяных придурка. Он покурить вышел. Отпугнул, пригласил на свидание. Банальщина, в общем. Но он очень красиво ухаживал, я, конечно, устоять не смогла. Да и зачем? Брат у меня не такой наивный, сразу понял, что он за человек, но… как Вы там сказали? Нежна и романтична. Что касается личного – пожалуй, так и есть. Ну или просто дура… – бормочу, оттягивая момент, когда придется рассказать о самом унизительном и одном из самых страшных моментов в своей жизни. Делаю паузу, собираясь с мыслями, он не перебивает, терпеливо ждет. – Он пригласил третьего. Без моего согласия, он вообще ничего не сказал и никогда даже не намекал, – морщусь и с силой мну пальцы рук. – Я спиной была к вошедшему. Не слышала. Он подкрался. Только когда он дотронулся поняла, что мы уже не одни. Это так гадко, извините… – растираю лицо ладонями, на время прячась от его внимательного взгляда. – Нет, я не ханжа. Люди все разные, всем нравится по-разному, я это понимаю и не осуждаю. Но я-то сказала нет. Понимаете? – поднимаю на него болезненный взгляд и, наверное, ищу поддержки. Сама толком не понимаю, чего жду от него в те секунды.